class="p1">Немецкие солдаты, почуяв безвыходное свое положение, сдавались или рады были сдаться в плен. Командование немецкое упорно не сдавалось. На наш ультиматум немецкие генералы ответили: «Германская армия никогда не сдается».
Последним ответом Паулюса было: «Рады бы мы сдаться, но боимся, что наши семьи там удушат». И Паулюс не сдавался до тех пор, когда к нему пришли и сказали: «Выходи». В плен он не сдавался, так мы его взяли.
4. Про певицу Катюшу и сопливого Ванюшу
Благодаря нашей замечательной певице Катюше и рассказчику Ивану Грозному (как Катюша пропоет, они уши развесят) — ничего живого не осталось, только одни трубы и печки. К этим печкам пристроены длинные и молчаливые стволы орудий. Пехота была впереди, она лежала в засадах и ожидала, пока идти дальше.
Но там мне война понравилась: может из умного дурака сделать. Он шел, шел, а зашел в мешок, и там ему завязали завязки. Район Дона, село Песковатка. Остальных поперли, на запас дали военную порцию.
…Бегал так, как вот в ведро брось мыша, он и бегает там. Катюши стали с одной стороны, Иваны Грозные — с другой стороны. Прежде мы слышали приказ командира по орудийному расчету. Смотришь, из-за угла здания свесился красный флаг.
Немцы… все ожидают или гибель, или конец войны. «Русь, война кончай, поедем Сибирь». — «Предлагаем вам сдаться через столько-то и столько-то!»
Последние ответы были: «Рад бы я сдаться, но только боюсь за свою семью, всех там удушат или убьют».
Этот рассказчик хороший, несмотря на то что рассказы у него длинные, к чему ни коснется, все свивается, делается кудрявым, спалит все.
Немцы листовки бросали: кончай войну. Наш Ванюша с вашей Катюшей будет свадьбу играть. Они хотели женить своего Ванюшу, но Катюша видит, что Ванюша их сопливый, и за него не пошла, выбрала себе Андрюшу.
Заходили мы с одним товарищем к немцам в сарай: им там Катюша как раз угадала песенку свою, и лежат они там все дохлые.
Это оружие у нас такое есть, — у-у-ух, свирепая, бедовая машинка, прямо настоящая «смерть немецким оккупантам». Как даст она очередь по какому-либо ихнему скоплению, считай всем капут — в кусочки разнесет: головы — туда, ноги — сюда, душа — к чертовой матери. Сорвиголова, да и только!..
Ночью у дороги разложили наши бойцы костер. Сидят, греются, покуривают, ужин готовят. Вдруг откуда ни возьмись Яшка-приписник. Летит вдоль фронта — за порядком наблюдает. Увидал костер, подлетел к бойцам, строго приказал:
— Эй, вы, хлопцы, немедленно гасите костер, а не то выключу мотор — плохо будет.
Что делать? Послушались бойцы Яшку-приписника — задули костер, маскировку навели. А Яшке то и надо. Установил порядок — можно и дальше податься. Вот летит Яшка и видит: на дороге легковая машина. Покружился Яшка, снизился, заглянул в кабину: полковник едет. Подлетел Яшка поближе:
— Товарищ полковник, — говорит, — разрешите к вам обратиться?
Оглядел полковник Яшку с ног до головы. Выправка есть, вид бравый, сказал:
— Обращайтесь.
— Товарищ полковник, летал, летал я, да с пути сбился. Не сориентируете ли меня?
Полковник сориентировал.
Летит Яшка дальше. Видит, санчасть в в лесу расположилась. Подлетел Яшка к санчасти, выключил мотор, снизился и что есть мочи закричал:
— Самолеты, в укрытие!
Летит бомбардировщик «Ю-88»: «Везу-у! Везу-у!» Подарки берлинские змей везет. А зенитки всполошились и все разом заговорили: «Кому? Кому? Кому?» А бомбардировщик: «Вам! Вам! Вам!»
«О-ох!» — застонала мать-земля сырая. «Ах, ты так! Ты так, ты так!» — рассердились крупнокалиберные пулеметы и пошли на немецкую гадину свинцом поливать. А бомбардировщик «Ю-88» по небу юлит, над головой кружит: «О-о-о!» — поет от радости. «Куда? Куда? Куда?» — кричат ему зенитки, не допускают. А змей свое, не унимается: «Я вам дам! Я вам дам!» — бомбит лютый, мочи нет. «Ах, ты так! Так-так-так!» — разгневались пуще прежнего зенитки, а за ними пулеметы-огнеметы. Тут и фрицу тошно стало. Рад бы уйти, да не вырваться. «О-о-о!» — заревел змей лютый. Хвостом верть-поверть, что помелом разметает, путь-дорогу себе расчищает. А облака-то наши. Не летай по нашему небу. Хвать его, похвать зенитки по хвосту, не летать тебе, прохвосту! «О-о-о!» — заревел злодей и носом пошел-пошел, да в землю.
8. О том, как боец сбил немецкий бомбардировщик
Летит над фронтом «рама», летит и назойливо твердит: «Гляж-ж-ж-у-у, гляж-ж-ж-у-у, гляж-ж-ж-у-у». Скрылась «рама». Пока-казался бомбардировщик. Мотор отчеканивает: «Вез-з-у, вез-з-у, вез-з-у». Увидели наши зенитки, вверх морды задрали: «Кому? Кому? Кому?» Развернулся бомбардировщик, спикировал: «В-вам, в-вам, в-вам». Сбросил груз и давай тикать. Схватил боец автомат да как ударит. Пуля: «Тебе! Тебе! Тебе!» — «Мне-е-е?» — сказал самолет и врезался в землю.
В. Сатирические анекдоты о врагах
1. Разговор Гитлера с Наполеоном
Прежде чем начать войну с Россией, Гитлер пошел на могилу Наполеона. Там он снял фуражку, стал на колено и сказал:
— Друг, начинаю войну с Россией. Что мне посоветуешь?
Из могилы раздался голос Наполеона:
— Выкопай себе могилу обок меня, но не ходи на Россию.
— Скажи, как мне воевать дальше? — спросил Адольф Наполеона.
— С кем воевать? — спросил Наполеон.
— С красными! — ответил Гитлер.
— Не знаю, кто такие красные, — говорит Наполеон.
— Ну, с большевиками, — пояснил Гитлер.
— Не слыхал про таких, — сказал Наполеон.
— Ну, с русскими, — возмутился Гитлер.
— А-а-а! — протянул Наполеон. — Так бы и сказал, с русскими. А докуда ты дошел?
— До Сталинграда, — сказал Гитлер.
— Тогда ложись со мной рядом, — ответил на это ему Наполеон.
3. Разговор Гитлера с портретом
Когда началась война Германии с Россией, Гитлер подошел к своему портрету и спросил:
— Что будет со мною, если проиграю войну?
Портрет ему ответил:
— Меня снимут, а тебя повесят.
4. Слова подтверждаются жизнью
На заседании генерального штаба в июне тысяча девятьсот сорок первого года Гитлер объявил о начале военных действий против СССР. Обращаясь к главнокомандующему фон Браухичу, он сказал:
— Вы поведете в Россию войска.
Браухич ответил:
— Повести-то я поведу, но боюсь, что ни я и никто другой не выведет их оттуда.
В Могилев приехал Гитлер и решил посетить дом отдыха в Печерске (дачное место). Здесь же находился и дом умалишенных. Трусливые санитары, используя условные рефлексы, выучили больных по определенному сигналу кричать фашистское приветствие. Как только прибыл фюрер, они все
