Справа, почти у самого юго-западного угла, можно увидеть фреску на стене, а под ней — надгробие с надписью: «благоверный князь великий Юрий Дмитриевич». Много было великих и удельных князей на Руси, но не всем хватило место в Кремлевском соборе.
Князь Юрий Звенигородский и Галичский достоин лежать здесь хотя бы по той причине, что пусть и не долго, но он был по закону и по праву, которые ему пришлось доказывать и словом и оружием, великим князем Московским (Владимирским), то есть главой исторического Русского государства.
Нынче, волею истории и в результате разрушений, учиненных в XX веке в Московском Кремле, продолжают лежать неподалеку — в том же Архангельском соборе — мощи двух русских святых: матери князя Юрия — великой княгини Евдокии (в монашестве — Евфросинии), а также его отца — князя Дмитрия Донского. Покоится тут и прах его братьев и сыновей (не всех, конечно), и даже возможно — остатки надгробия его супруги — княгини Анастасии.
История свела их всех вместе. Когда в 1928—1929 годах разрушили кремлевские монастыри, то часть останков и надгробий перенесли сюда, в подклет, в подземелье. К мужским — доступ сегодня свободный, к женским (кроме Евфросинии Московской) — все еще нет, хотя скоро этому «нет» стукнет уже восемь десятилетий… Такой вот «двойной» княжеский пантеон в соборе Московского Кремля.
Однако тут следует вспомнить и о следующем. Важный для Церкви вопрос о похоронах женщин в мужских монастырях и, с другой стороны, особ «мужескаго пола» — в женских специально рассматривался уже в 1551 году на Стоглавом соборе. Неплохо бы принять к сведению его примечательное решение: «Божественные правила не повелевают в мужских монастырех жен погребати, ни в женских мужей погребати, а от обычая же земля не токмо зде в российском царствии погребаются, но и в тамошних странех во Иерусалиме и во Египте и в Царе граде и в прочих странех свидетельствуют Божественные писания от жития святых…» Церковные установления данную традицию не признавали, но обычай такой в те времена существовал, и ничего с ним нельзя было поделать.
* * *
Фресковый портрет Юрия Звенигородского на стене Архангельского собора, возможно, один из самых древних сохранившихся его ликов. Увы, он относится не к XIV или XV веку — времени его земного пути, а к XVII столетию. Но если бы только это стало камнем преткновения для историков или биографов. Князю и памяти о нем «не везло» гораздо более, чем можно себе представить.
Известно также, что некоторые правители Древней Руси принимали перед кончиной схиму. О чем идет речь? О степени и чине пострижения в монахи, об образе духовного подвижничества. Схима подразумевала особое смирение после обычного послушничества. Она могла быть малой или великой. Даже при пострижении в малую схиму инок обязывался отвергнуть всё, что так или иначе могло бы угождать телесным желаниям, быть послушным всякому и преодолеть любое стремление к стяжанию собственности… Только после 30 лет малого схимничества монах мог принять великую схиму — обет особо строгого поста и непрерывной молитвы.
Такое испытание не каждому под силу. Однако нам известны имена князей-схимников. Это, например, великий князь Александр Невский (в схиме Алексий), его сын — Андрей Александрович, собиратель Москвы Иван I Калита, князья Симеон Иванович (в схиме — Созонт), Иван II Иванович, Михаил Ярославич Тверской (в схиме — Матфей), а в дальнейшие времена цари — Василий III (в схиме — Варлаам), Иван IV (в схиме — Иона), Борис Годунов (в схиме — Боголеп).
Принял ли схиму или монашество перед своей кончиной князь Юрий Дмитриевич? Источники нам об этом ничего не повествуют. Но изображен он в светских одеждах, а не в схимнических, монашеских, в которые облачены на росписях некоторые другие князья.
Да и ушел он из жизни столь скоропостижно, что об этом могло и не идти речи.
На стене Архангельского собора, прямо над саркофагом князя, рядом с его портретом в полный рост написано — великий князь. А само изображение — с нимбом, как у святого. Что за этим стоит?
* * *
Непосредственно в храмах на Руси стали хоронить почти сразу после принятия христианства. Обычай пришел из Византии, как и многие другие, связанные с православием. Там в первую очередь в главных церквах погребали византийских императоров, самых важных государственных деятелей и конечно же высших иерархов церкви — митрополитов и патриархов.
Исторически сложилось, что собор Архангела Михаила, расположившийся в самом центре Московского Кремля, стал местом, где нашли свой вечный покой представители столичных княжеских родов. Семейный некрополь династии Рюриковичей (времен Москвы) и основателей царского рода Романовых (начиная с XVII столетия) нынче — один из самых знаменитых храмов и нечто вроде музея, куда поклониться праху великих правителей Руси приходят ежедневно тысячи гостей и паломников.
Но собор этот не первоначальный. Даже не тот, в котором был похоронен князь Юрий. На этом же месте когда-то стояла деревянная церковь Архистратига Михаила, которую в 1247—1248 годах построил брат Александра Невского — Михаил. Затем отличился князь Иван Калита, который в 1333 году «за одно лето» выстроил уже каменный храм. Именно так возводились обетные храмы — быстро и всем миром. А этот был отстроен как благодарность за то, что Москва пережила ужасный голод. Собор освятил тогда митрополит Феогност. Именно в нем и появилось надгробие с прахом князя Юрия Дмитриевича.
В том виде, в котором Архангельский собор дошел до наших дней, он был заново сооружен на старом фундаменте уже в 1505—1508 годах. В те времена Кремль отстраивали итальянские мастера. Один из них — Алевиз Новый — внес в свое детище некоторые элементы современного ему искусства эпохи Возрождения.
И по сей день в соборе можно увидеть остатки фресок XV и XVI веков. Иконостас относится к XVII—XIX столетиям. Но уникальная роспись стен храма, среди которой мы обнаруживаем ранний лик (портретное изображение лица) князя Юрия Дмитриевича, сотворена была в те самые времена, когда царь Алексей Михайлович полюбил град Звенигород и заново возводил многие постройки Саввино-Сторожевского монастыря — в 1652—1666 годах.
Над рядами гробниц мы видим ряд «предположительных» портретов князей, прах которых лежит в соборе. Они почти совпадают с каждым конкретным надгробием. Одежды на них — XVI века, чего по отношению к князю Юрию не могло быть при его жизни. Но не в этом дело. Все князья стоят в молитвенной позе, обращены к алтарю, то есть — к Востоку. Но князь Юрий написан не в полоборота, как окружающие его сородичи, а почти в анфас, с поднятыми вверх обеими руками, словно благословляя своих близких. В настоящий момент трудно интерпретировать такое явное отличие его позы ото всех остальных. Но сделано это было конечно же не просто так.
