Ознакомительная версия.
Я далек от мысли, что две работы Раушнинга, собранные здесь, послужат нам предупреждением. Но нам повезло: во-первых, в том, что именно Раушнинга, утонченного аристократа и эрудита, Гитлер посвящал в свои планы, во-вторых, потому что глава Данцигского сената не поленился записать свои беседы с фюрером, в-третьих, оттого, что порвав с фашизмом и эмигрировав в Англию, он решился их опубликовать, и, наконец, в-четвертых, еще до полномасштабной войны в Европе, в "Звере из бездны" он указал на ее неизбежность и уличил общественность в патологической глухоте. "Перед нами зеркало, в котором мы должны узнать себя — искаженными, но с долей нашей собственной сущности. И это касается не только немцев. Гитлер — это проявление не одного лишь пангерманизма, а всей нашей пораженной слепотой эпохи", — пишет Раушнинг в 1939 году.
Быть может, кто-то, прочитав эту книгу, загорится желанием найти Зверя в его логове. Маленький совет на прощание: не ходите далеко, не ищите Зверя под мостовыми. Лучше подойдите к зеркалу, и на лице, удивленно глядящем на Вас из Зазеркалья, отыщите две маленькие черные точки.
Видите?..
Альберт Егазаров
Если Гитлер победит… Я полагаю, никто не имеет даже самого отдаленного представления о всемирном революционном перевороте, который произойдет после этого. Не в одной лишь Европе — во всем мире рухнут все внешние и внутренние порядки. Случится то, чего никогда не случалось прежде в истории человечества: всеобщее крушение Порядка как такового!
Сокрушить мир — вот цель недавно начатой войны. Гитлер убежден, что ему нужна лишь одна победоносная война, чтобы преобразовать всю Землю согласно своей воле. Безумная мысль. Но историческая сила, руководимая ложными творческими амбициями, способна, по крайней мере, на одно: превратить весь мир в руины.
В "Майн Кампф" не написано о том, чего на самом деле хочет Гитлер и что должен совершить национал-социализм. Эта книга — для масс. Но у национал-социализма есть и тайное учение. Оно преподается и разрабатывается в определенных кругах весьма малочисленной элиты. В СС, "Гитлерюгенд", в кругах политического руководства, во всех кадровых организациях есть слой обычных членов — и группа посвященных.
Только узким кругам посвященных известно, чего на самом деле хочет Гитлер, и что такое национал-социализм. Только в узком кругу Гитлер более откровенно высказывался о своих политических и социальных целях. Находясь в одном из таких узких кругов, я слышал все это из его собственных уст.
Если бы эти "Разговоры" были опубликованы еще полгода назад, меня обвинили бы в злобных измышлениях и клевете. Даже намеки, не говорившие ни слова по существу, возбуждали удивление и недоверие. Выпустив в свет "Революцию нигилизма", автор этих строк снова вынужден был выслушивать упреки, будто его утверждения противоречат тому, что ясно сказано в "Майн Кампф" о целях национал-социализма. В частности, относительно союза между национал-социализмом и Советской Россией. То, что я недвусмысленно сообщал об истинных целях Гитлера, никто не принимал всерьез, пока в национал-социализме видели только немецкое националистическое движение, которое борется против некоторых наиболее тяжелых условий Версальского договора. Только сейчас мир созрел для того, чтобы увидеть Гитлера и гитлеровцев такими, каковы они на самом деле: апокалипсическими всадниками гибели мира.
Эти разговоры с Гитлером аутентичны. Они состоялись в последний год борьбы за власть и в первые два года (1933/34) господства национал-социалистов. Автор этих строк почти всегда делал свои записи непосредственно под впечатлением услышанного. Многие из них можно считать почти дословными. Здесь Гитлер в кругу доверенных лиц свободно высказывает свои истинные мысли, скрываемые от масс. Эти высказывания, конечно же, принадлежат человеку "ненормальному" в общепринятом смысле слова. Но какими бы дикими не казались его идеи, они несут в себе некий отзвук, который мы расслышали только теперь — отзвук демонического голоса разрушения.
Здесь один человек приводит к абсурду целую эпоху. Перед нами зеркало, в котором мы должны узнать себя — искаженными, но с долей нашей собственной сущности. И это касается не только немцев. Гитлер — это проявление не одного лишь пангерманизма, а всей нашей пораженной слепотой эпохи. Здесь один человек, весьма ограниченный, раб в глубине своих инстинктов, подобно Дон Кихоту, воспринимает буквально все то, что до сих пор было для прочих лишь духовным искушением.
Поэтому — если Гитлер победит — изменятся не только государственные границы. Исчезнет все, что до сих пор считалось смыслом и ценностью человечества. И поэтому война с Гитлером касается каждого. Это не европейская война из-за политических проблем. Это "Зверь из бездны" вырвался наружу. И мы все, к каким бы нациям мы не принадлежали, и немцы в том числе, именно немцы в первую очередь — связаны одной целью: закрыть эту бездну.
"Будущая война будет выглядеть совсем иначе, чем прошлая мировая война. Пехотные атаки и массовые кампании уже не представляют интереса. Больше не будем годами застревать в окопах по всему фронту. Я вам гарантирую. Это было вырождением войны". Взгляд Гитлера сделался пристальным, с маленькой остекленной веранды своего дома он смотрел на крутые склоны гор. "Мы будем действовать свободно — и снова обретем превосходство".
"Господин Гитлер, вы полагаете, что Германия подготовила секретные изобретения, которые способны сломать любое сопротивление, перед которыми не устоит даже французская "линия Мажино"?" — Альберт Форстер, гауляйтер Данцига, подмигнул мне — сейчас Гитлер усядется на своего любимого конька.
"Секретные изобретения заготовлены у всех армий. Но я сомневаюсь, что они имеют какое-либо значение", — ответил Гитлер. — Но это едва ли относится к нашим новым бронебойным снарядам". "И к применению электричества на войне — разве неправда, что оно создает принципиально новые возможности для атаки? — возразил Форстер.
А новые отравляющие газы, а бактериологическое оружие? Будут ли бактерии применяться в качестве оружия в будущей войне?"
"Народ, незаконно лишенный своих прав, может применять любое оружие, в том числе и бактериологическое". Голос Гитлера стал громче. "Я не испытываю угрызений совести и возьму то оружие, которое мне нужно. Новые отравляющие газы ужасны. Но нет никакого различия между медленной смертью за колючей проволокой и предсмертными мучениями пораженных газом или бактериями. В будущем народ восстанет на народ, а не армия на вражескую армию. Мы будет ослаблять физическое здоровье нашего противника, так же как мы ослабляем морально его волю к сопротивлению. Я думаю, впрочем, что у бактериологического оружия есть будущее. Мы еще не так далеко продвинулись, но уже производятся опыты. Я слышал, что они проходят успешно. Но применение этого оружия ограничено. Его значение — в истощении противника ДО войны. Наша основная война, впрочем, должна закончиться еще ДО начала военных действий. Я считаю, мы победим таким образом враждебную Англию. Или Америку".
Ознакомительная версия.
