способ «
неотяготительного сбора подушной подати и установить меру крестьянских оброков и работ на господ». Сенаторы переполошились, не зная, как им поступить. Идти открыто против проекта, составленного по поручению Петра Великого, они не могли, а согласиться с указом — не хотели. Однако в 1735 году Маслов умер, и сенат, как писал Ключевский, «вздохнул свободно». На проекте, найденном Масловым, секретарь императрицы по ее поручению начертал: «
Обождать». Ждать русским крестьянам пришлось долго…
В Пруссии Павел Иванович находился до 1735 года, после чего возвратился в Россию. Он стал графом и кабинет-министром императрицы, а также продолжал носить звание генерал-прокурора, хотя от прокурорских дел фактически отошел.
Личная жизнь Ягужинского вначале сложилась неудачно. В 1710 году состоялась его женитьба на Анне Фёдоровне Хитрово. Хотя он получил за женой огромное состояние, сразу сделавшее его одним из богатейших людей России, брак этот не был счастливым. Его жена оказалась женщиной неуравновешенной, склонной к распутству и бездумным оргиям. От этого брака у него были сын, умерший в 1734 году, и три дочери. Ягужинский все-таки добился через Святейший Синод развода, после этого Анна Фёдоровна была сослана в Переславль-Залесский монастырь, где и умерла в 1733 году.
Вторично Ягужинский женился на Анне Гавриловне Головкиной, дочери канцлера. От брака имел сына, который дослужился до генерал-поручика и умер в 1806 году, и трех дочерей. Вторая жена Павла Ивановича, как писали современники, была «высока ростом, имела прекрасный стан и отличалась приятностью в обхождении». Судьба ее оказалась трагической. После смерти Ягужинского она вышла замуж за обер-гофмаршала графа М. П. Бестужева-Рюмина, но в 1743 году была обвинена в участии в заговоре против императрицы Елизаветы Петровны, судима, наказана кнутом и «по урезании языка» сослана в Сибирь, где и скончалась в 1749 году.
Умер Павел Иванович Ягужинский в 1736 году и похоронен в Невском монастыре. На его надгробном камне было высечено: «В сем освященном храме погребено тело в Бозе усопшего высокосиятельнейшего графа, генерал-аншефа, российских орденов кавалера, генерал-прокурора, обер-шталмейстера и кабинетного министра Ея Императорского Величества, Самодержавца Всероссийской, также конной лейб-гвардии подполковника, графа Павла Ивановича Ягужинского. Его сиятельство скончался в С.-Петербурге 1736 года апреля в 6-й день, в начале 53-го лета славы и вечной памяти достойный жизни своея».
1991
«Зело мстителен» и на краю земли отыщет
«Истинно золотая душа у Трубецкого — кроме золота, ничего не любит», — злословили недоброжелатели Никиты Юрьевича. Повесив на него ярлык отпетого мздоимца, они за спиной называли генерал-прокурора не иначе как «генерал-вором». При встречах же низко кланялись и расплывались в льстивых улыбках. Никто не хотел попасть к нему в немилость — ибо знали, что князь Трубецкой «зело мстителен» и на краю земли отыщет.
Так это было или не так, спросить сейчас уже не у кого. Времени с тех пор прошло ох как много. Правда, объективные свидетельства о богохульных и благих деяниях и поступках Никиты Юрьевича сохранились. Хорошо известно также и то, что характеристики сановному вельможе многие его современники давали весьма противоречивые.
Близкий приятель Трубецкого, посол России в Париже, поэт А. Д. Кантемир, посвятив ему седьмую сатиру, писал о Трубецком, что «он с нравом честным, тихим соединял совесть чистую». В то же время недолюбливавший Никиту Юрьевича князь Щербатов отмечал умение Трубецкого «необыкновенно искусно льстить государыне и лестью привлекать на свою сторону ее любимца, графа А. Г. Разумовского». Он также считал Никиту Юрьевича «пронырливым, злым и мстительным».
Но, как бы то ни было, Трубецкой был человеком весьма незаурядным. Императрица Елизавета Петровна, естественно, все это знала, но тем не менее, как и ее батюшка Пётр Великий, благоволила и доверяла Никите Юрьевичу. Самые неожиданные поручения давала государыня ему, и он всегда их исправно выполнял. Не раз по ее воле по делам особо важным приходилось князю суд вершить. И был он всегда судьей строгим и беспощадным. Причем не только по отношению к незнакомым ему людям, но даже по отношению к тем, кто способствовал его возвышению.
Особенно наглядно проявились эти качества Трубецкого во время процесса по делу генерал-фельдмаршала Христофора Антоновича Миниха.
Уроженец германского города Берне Нойенхунторфа, Миних в молодости служил в немецких, французских и польских войсках, достиг чина генерал-майора. В 1721 году встал под знамена Петра I. По приказу императора Миних, уже генерал-лейтенант, вначале занимался сооружением Ладожского канала, затем был генерал-губернатором Петербурга, Ингерманландии, Карелии и Финляндии, президентом военной коллегии. В 1728 году он получил титул графа, а спустя четыре года был произведен в генерал-фельдмаршалы. Во время Русско-турецкой войны 1736–1739 годов Миних стоял во главе российской армии. Именно под его командованием русские войска овладели крепостями Очаков (1737 год) и Хотин (1739 год). Послужной список графа Миниха свидетельствовал о его незаурядных способностях и таланте военачальника. Но это был очень жесткий и беспощадный человек, не жалевший людей. Даже представители царской фамилии боялись его.
Судьба свела Трубецкого с Минихом во время Турецкой кампании. Тогда Никита Юрьевич выполнял при армии интендантские обязанности в звании генерал-кригскомиссара. Особых лавров эта служба ему не принесла. Более того, он чуть было не угодил под суд за нерасторопность и растрату казенных денег. Дело происходило следующим образом.
В 1736 году, готовясь к осаде Азова, фельдмаршал Миних поручил Трубецкому обеспечить доставку провианта в армию, которая в то время терпела великую нужду. Однако продовольствие и воинское снаряжение вовремя не подоспели. Поход оказался неудачным, и в Крыму Миних потерял почти половину своей армии. Фельдмаршалу пришлось оправдываться перед императрицей Анной Иоанновной: дескать, в Крыму «жаркий климат и дурная степная вода». При этом он умолчал, что даже в таких условиях солдаты получали «уменьшенную порцию» довольствия. Таким образом Миних выгородил генерал-кригскомиссара Трубецкого, более того, он даже охарактеризовал его как человека «прилежного», «весьма надежного и исправного в исполнении всех приказаний».
После Русско-турецкой войны граф Миних стал активным участником дворцовых интриг. Именно он в ноябре 1740 года с ротой преображенцев арестовал регента Бирона и передал власть Анне Леопольдовне, оставив ни с чем дочь Петра I Елизавету Петровну, а ведь она тоже претендовала на трон. Это дало Миниху возможность стать первым министром. Но уже через год, после очередного дворцового переворота, совершенного на сей раз в пользу Елизаветы Петровны, в котором, естественно, Миних не участвовал, Бирон получил возможность вернуться из ссылки. Так новая императрица отблагодарила Бирона за хорошее отношение к себе. В то же время Елизавета I припомнила Миниху его старые «грешки» и заключила фельдмаршала в каземат. В тот же
