Сначала Мэри Болл как будто не возражала, но Джордж, стремившийся вырваться с Паромной фермы, неосторожно сказал, что уже собрал вещи и готов к отплытию. Тогда Мэри решила посоветоваться с другом семьи Робертом Джексоном. Тот план одобрил, хотя и с оговорками. Но Мэри не хотелось отпускать сына. Она обратилась за советом к своему богатому брату Джозефу Боллу, жившему в Англии. После этого все сомнения рассеялись. «Сестрица, Вы с ума сошли, — писал Болл. — Да знаете ли Вы, что уроженцев колоний во флоте за людей не считают?.. Рядовой моряк отнюдь не пользуется такой же свободой, как обычный подданный; его будут гнать с корабля, где он станет получать 50 шиллингов в месяц, и обращаться с ним, как с негром, хуже — как с собакой». Пусть лучше Джордж поступит в ученики к лудильщику. Мэри сказала «нет».
«В 15 лет отец дарит ему коня и негра, и он носится по полям, не пропускает ни одной охоты на лис, скачек или петушиных боев и ничем другим не занимается», — писал один путешественник из Германии об образе жизни виргинской «золотой молодежи». Когда Джорджу исполнилось 15 лет, для семьи настал очень тяжелый в материальном плане период, и с учебой было покончено. А о развлечениях не заходило и речи. Конечно, не по годам рослый и сильный мальчик (весь в отца) обожал плавать в ленивых, глубоких водах Раппаханнока, прекрасно ездил верхом, а полковник Фэрфакс иногда брал его с собой на охоту, но это был необычно целеустремленный и сдержанный юноша, отнюдь не склонный к лени или беспутному времяпрепровождению. К тому же нужда побуждала его заняться делом. Джордж решил стать межевщиком.
Вся виргинская аристократия состояла из крупных землевладельцев. Занятие межеванием было хорошо протоптанной тропинкой «наверх»: во-первых, поселенцы, активно осваивавшие Дикий Запад, платили межевщикам хорошие деньги, а во-вторых, работая на клиентов, молодой землемер мог присмотреть хороший участок для себя.
Это занятие было как раз для Джорджа. Он поднаторел в математике, знал, как взяться за дело, и не любил сидеть дома. Отец оставил после себя набор инструментов для межевания, и Джордж попрактиковался на Паромной ферме. К октябрю 1747 года он заработал три фунта и два шиллинга, определившись в ученики к местному межевщику, и завел привычку скрупулезно записывать все свои доходы и расходы.
Его карьера началась многообещающе. В 1746 году барон Томас Фэрфакс, владелец земельных угодий, приехал в Виргинию, чтобы осмотреть свои владения, и остановился в Бельвуаре. Это был проницательный светский человек с умными глазами и двойным подбородком. У него имелась королевская привилегия на продажу и сдачу в аренду всех земель на Северном полуострове — мысе на западном берегу Чесапикского залива, между Потомаком на севере и Раппаханноком на юге. Завзятому охотнику понравилось то, что он увидел, и он решил выстроить себе охотничий домик в долине Шенандоа, который потом стал называться Гринуэй Корт. Развитие его западных владений получило новый импульс, а для межевщиков нашлось много работы. Нанимал их полковник Фэрфакс, который к тому времени возглавил Королевский совет (верхнюю палату законодательного собрания Виргинии); продавать участки уполномочили его сына Джорджа Уильяма. Естественно, они «порадели родному человечку».
В марте 1748 года шестнадцатилетний Джордж Вашингтон оседлал коня и вместе со своим другом Джорджем Уильямом Фэрфаксом отправился в экспедицию через Голубой хребет и далее в девственную долину Шенандоа. Их задачей было нарезать владения лорда Фэрфакса на участки земли, пригодные для сдачи в аренду. Джордж захватил с собой перо, чернила и тетрадку, которую назвал «Дневник моего путешествия через горы».
На первом же привале, в доме капитана Исаака Пеннингтона, с ним произошла неприятность. Джордж по привычке разделся и забрался в постель, но оказалось, что это была охапка соломы, прикрытая тонким одеялом, в котором кишели блохи, вши и другие паразиты. Он быстро вскочил и снова оделся. Усталость взяла свое, и после целого дня, проведенного в седле, он всё-таки заснул, но с тех пор поклялся себе спать только на свежем воздухе, у костра. По счастью, следующую ночь провели во Фредериктауне, где ему досталась перина с чистыми простынями; Джордж обкурил дымом свою одежду, чтобы вытравить вшей, которых подхватил на предыдущей ночевке.
Путешествие продолжалось: маленькие человечки остались один на один с девственной природой, которая то поливала их дождем, то напускала на них ветер, уносивший их жалкие пожитки. По дороге приходилось преодолевать холодные бурлящие реки, пробираться по крутым горным тропам. Джордж научился управлять каноэ, охотиться на диких индеек, спал на жесткой медвежьей шкуре под звездами или в дымных палатках, ел мясо, поджаренное над костром на палочках, используя деревянные плашки вместо тарелок.
Двадцать третьего марта он впервые увидел живых индейцев. Вечером на свет их костра вышли три десятка воинов, возвращавшихся с битвы и расстроенных тем, что удалось добыть всего один скальп. Их угостили выпивкой, и вскоре индейцы устроили боевую пляску вокруг костра, задавая ритм барабаном из оленьей шкуры и погремушкой из высушенной тыквы. «Самый лучший танцор совершает прыжки, как будто его только что разбудили, и бегает и скачет по кругу самым забавным образом», — записал Джордж. Вот она, молодость: находить забавной боевую пляску индейских воинов, бывших не прочь добавить к добытому скальпу еще несколько штук… Впоследствии межевщикам попались еще одни «варвары» — группа голландских поселенцев, совершенно «невежественных», на взгляд Джорджа, потому что они не говорили по-английски.
В начале апреля, в одну ветреную ночь, Джордж проснулся оттого, что под ним загорелся соломенный тюфяк; к счастью, один из его спутников пробудился раньше, вскочил и затоптал огонь. В другой раз ветром сорвало и унесло палатку, так что до зари пришлось стучать зубами от холода. Наконец, 13 апреля миссия была выполнена; полное приключений путешествие, длившееся целый месяц, закончилось.
Джордж влюбился в эту землю. И дело не только в ее красоте (в долине Шенандоа ныне расположен Национальный парк). Юный Вашингтон уже был способен как опытный хозяин оценить всю выгоду, которую можно будет извлечь из дальнейшей колонизации Запада. Брат поддержал его в этом: в 1749 году Лоуренс (он к тому времени стал депутатом законодательного собрания Виргинии) вместе с обоими Фэрфаксами основал «Компанию Огайо», которая впоследствии получила права на полмиллиона акров земли в пограничных областях. Цель — страна Огайо[2], лежащая к западу от Аллеганских гор, где реки Аллегейни и Мононгахила сливаются, давая начало реке Огайо.
