сердцу…
Обращаюсь к ним: «Иван Михайлович» и «Катюша», а в мыслях каждый раз всплывают слова знаменитой песни, символа их тревожной молодости: «Пусть он землю бережёт родную, а любовь Катюша сбережёт!».
Уверена, встреть они друг друга ещё до суровых испытаний сороковых-роковых, Катюша обязательно бы сберегла костёр той крепкой, чистой, как ключевая вода, и красивой любви, которая светится на их лицах до сих пор.
Апрель 2005 – август 2007
Застолье… Чествовали ветеранов войны.
Шум: тосты, песни, воспоминания фронтовиков…
Откуда-то слева нет-нет да и донесётся необычный для моего уха тихий звон. Прислушалась: он то исчезает, то «оживает»… Пригляделась: Иван Михайлович встал – прорвалось коротенькое, но чёткое «дзинь-дзинь», произнёс тост, сел. На секунду повисла тишина, которую нарушила песня, затем тосты.
Иван Михайлович снова встал, протянул руку за салатиком, повернулся к Катюше… Звон, еле слышный, долетел до моего уха.
Я напряглась и догадалась: это звон орденов и медалей!
Удивилась необычайно – дело в том, что у меня снижен слух, я и не слышала раньше подобного звона, а, может, и слышала – не придавала значения… В полночь родился марш «Русь моя жива» – его я посвятила Ивану Аполонову.
Текст и ноты песни – в конце книги.
P.S. Ивана Михайловича Аполонова не стало два года назад.
Марк Яковлевич Ароновский
Перед отправкой на фронт.
Как родственники мне рассказывают, Марк, мой родной дядя по материнской линии, жил в центре Москвы на улице Новослободская, в 17 лет ушёл добровольцем на фронт.
С первых дней войны был тяжело ранен в голову. Домой возвратился в 1945 году.
Однажды, месяца через два после возвращения с фронта, он с другом переходил улицу, чтобы позвонить по автомату…
Ехал троллейбус: за рулём сидела необыкновенной красоты девушка. Она только что отучилась на курсах вождения! Это был её первый выход на линию…
Марик погиб так нелепо: он не успел перебежать улицу!
Трагически погиб – в год Победы. В двадцать один год…
Обидно!
Марина Григорьевна Павлова-Перельмутер, племянница Марка Яковлевича
Москва. 1944 год. Михаил и Иван (справа)
Когда меня спрашивают о названии моей организации:
– Вы – «Марья». А кто «Иван»? – Отвечаю:
– Иван Бабаков!..
Как-то завели мы с И. И. Бабаковым разговор: откуда родом он, где его застала Великая Отечественная война – далёкая и такая близкая, незаживающая рана и боль неутихающая…
Иван Иванович, потрясающий рассказчик, говорит быстро, помнит массу интересных событий, мельчайших подробностей! Говорит-рассказывает, вспоминает, сворачивает куда-то по пути в сторону, опять «выбирается на нужную тропу» и снова ведёт рассказ на «заданную тему».
– Родился я в многодетной крестьянской семье в Курской области, недалеко от города Льгова, в деревне Чапли Иванинского района.
Деревня – всего-то триста дворов, а, сколько славных людей в ней проживало!..
Мама моя – героиня: родила нас восьмерых детей. Вырастила трёх братьев – Константина, Михаила, Василия и трёх сестёр – Анну, Матрёну и Марию. Ещё двоих детей не смогла уберечь в голодный 1933 год. Умерли! Брат и сестра. Бабушка с нами жила, тоже умерла от голода.
У всех тогда от голода опухали руки и ноги, мы ходить не могли.
Бабушка как-то сказала:
– Берите сумку, идите в другие села, может, они побогаче будут нашего, может, чья-то добрая душа поделится куском хлеба!
Мы ели травы разные, лебеду, коровяк, крапиву… всё другое, что жевалось. Во рту язык, зубы – всё было терпким, чёрным-чёрным. Кое-как спаслись. Выкарабкались, а тут война!
Брат мой, Константин БАБАКОВ, прошёл войну от Москвы до Смоленска, кажется, в 108-й бронетанковой дивизии. Он был артиллеристом. Согласно справке из Министерства Обороны, осенью 1943 года пропал без вести под Смоленском.
Военная дорога Михаила БАБАКОВА пролегла от дома до Ленинграда, на Курск, Курскую Дугу. Воевал он под командованием генерала Белова пулемётчиком конной армии.
1946 год. В День Победы. Василий стоит слева во втором ряду.
Василий БАБАКОВ, младший из братьев, ушёл на фронт в конце 1943 года. Под командованием Рокоссовского воевал и дошёл до Восточной Пруссии, до Кенигсберга. Был ранен – осколок попал в спину. Долго болел, умер от ран в 1952 году.
Тут Иван, не раз смотревший смерти в глаза, заплакал от горя. У него даже голос и руки задрожали – как будто их некуда деть, как будто он в эту минуту, если б смог, расстрелял бы всех фашистов… Помолчал, потом, проглотив комок в горле, продолжил:
– Анна КАРЕВА (по мужу) и Матрёна БАБАКОВА (она не стала брать фамилию мужа), сестры мои – им было в ту пору лет по двадцать пять – работали в госпитале во Льгове, затем жили и работали в колхозе. Время было трудное, Матрёна работала на лесоповале, грузила, сплавляла брёвна, доски и другой лесоматериал.
Москва. 1943. Анна и Матрёна в госпитале.
Москва. 1943 год. Госпиталь. Анна Карева с друзьями (стоит вторая справа).
Мария БАБАКОВА, третья сестра, когда в 1941–1942 годах немцы вошли в деревню, оставалась дома с моим братом Василием, шестнадцати лет, и восьмилетним сыном. Муж ушёл в партизаны.
В нашей избе расположилась группа фашистов, семь или восемь человек: заняли кровать, полати, на полулежали… Один из них увидел Василия в пилотке, на которой горела на солнце, сверкала звёздочка. Немца это взбесило! Схватил пацана, стянул пилотку, швырнул её и хотел расправиться с Васей. Но мама моя стала отбивать сына и кричала:
– Оставьте сына, вы, изверги проклятые! Не троньте, он не виноват ни в чём! Ироды!
Их спасло, наверно, лишь то, что немцы не поняли этих проклятий и оставили её в покое: Васька схватил пилотку и убежал – закопал её в землю.
Фашисты потом узнали, что муж Марии – партизан, один из них грубо схватил её с младшим сыном, Мишкой, и повёл на расстрел.
В эти минуты молодая женщина стала усердно молиться Богу, держа сына на руках. Причитала и молилась Богу! Молилась и причитала! Слёзы, обжигая головку сына, текли ручьём, капали на землю. Немец смотрел на эту несчастную, невинную
