В заключение этой главы хотелось бы сказать несколько слов о лозунгах Гитлера времен войны. Так, например, во время наступления на страны Западной Европы, он говорил, что построит новую, справедливую Европу на 500 лет вперед, а когда начал войну против Советского Союза, говорил, что он ведет Крестовый поход европейской цивилизации против коммунистического варварства. Однако этим громким заявлениям Гитлера никто значения не придавал, да и выглядели они фиговым листком, не говоря об их абсурдности.
Такова была общая картина событий, на фоне которых разыгралась трагедия русской освободительной борьбы во время минувшей мировой войны.
* * *
В странах победителей и побежденных вышло много мемуаров, посвященных событиям Второй мировой войны и обнародовавших моменты тайной закулисной деятельности правителей воевавших стран. Однако я предпочел остаться в рамках моих личных воспоминаний, дабы обрисовать картину тогдашних событий, как она выглядела со стороны, как она представлялась рядовому обывателю, ибо именно в этой обстановке возникло и развивалось все мною ниже изложенное. При этом я не касаюсь анализа сражений — побед и поражений. Я в пределах мне доступных занялся предвоенными взаимоотношениями Гитлера со Сталиным, приведшими к тяжелому поражению Красной Армии в ночь с 21 на 22 июня и его последствиям.
Однако, чтобы читатель имел возможность в какой-то мере обсудить затронутые мною вопросы, позволю себе привести некоторые наиболее важные данные мемуаристов, имеющие прямое отношение к затронутым мною вопросам.
Так, например, нам говорят мемуаристы, что:
а) военная разведка Красной Армии тогда стояла очень высоко, и она своевременно оповестила Сталина о скоплении германских войск на советской границе,
б) что торговый атташе США в Германии госп. Вуд в Берлине еще в январе 1941 года раздобыл гитлеровский план войны «Барбаросса» и переслал его в Вашингтон. А на основании этого документа американское правительство в марте 1941 года сообщило Сталину о предстоящем нападении Гитлера на него,
в) что член германской миссии, одновременно советский шпион в Токио Зорге, своевременно информировал Сталина о готовящемся Гитлером нападении на него,
г) что перед началом войны немецкий фельдфебель-перебежчик сообщил, что Гитлер предпримет нападение на Советский Союз в ночь на 21 июня. И еще, что информированный Сталин усилил свои войска на германской границе, что он дал приказ пехоте незаметно для немцев выйти на позиции и занять огневые точки, а артиллерии и авиации — замаскироваться на местах своего расположения.
Пусть все это будет так. Но тогда чем объяснить факт катастрофы, имевшей место в ночь с 21 на 22 июня? Чем объяснить то, что красноармейцы были застигнуты немцами врасплох и целыми колоннами в одном нижнем белье и босыми шли в плен, а артиллерия и авиация, не будучи готовыми к бою, были разбиты на местах? (У авиации не оказалось горючего, а артиллерия была рассредоточена на местах расквартирования — по заявлениям тогдашних пленных офицеров.)
И почему ко времени нападения Гитлера на Советский Союз на старой границе укрепления были снесены (после раздела Польши между Гитлером и Сталиным), а на новой еще не возведены? Очевидно, не успели технику со старых укреплений перебросить на новую границу.
И в заключение — война началась ночью с субботы на воскресенье, а товарные поезда, груженные сырьем по поставкам для Германии, целый воскресный день продолжали идти навстречу наступавшим германским войскам и попадали им в руки. О чем думали соответствующие органы советской власти и как такой факт связать с предварительными профилактическими распоряжениями Сталина?
И если принять к сведению ту колоссальную работу, которую предприняли немцы для того, чтобы подготовить свой сокрушительный удар по врагу одновременно по всему фронту, то предварительные оборонительные мероприятия Сталина покажутся смехотворными. Фактически граница Советского Союза в должной мере не была оснащена ни живой, ни технической силой, и части, стоявшие на границе и в прифронтовой полосе, не были приведены в боевой порядок. И вся вина за это лежит на диктаторе, помимо которого, никто не смел лезть вперед и проявить свою инициативу.
Вот почему я считаю, что в сложной политической игре, завязавшейся между Сталиным и Гитлером, последний обыграл своего оппонента, следствием чего последовало и все остальное.
Часть I
Настроение и положение немцев и русских группировок
1941–1945 гг.
Настроения берлинских обывателей во время минувшей войны
В этой главе я коснулся настроений берлинских обывателей до и во время минувшей войны. Но тема сама но себе характерна и охватывает настроения не одних только берлинцев, тем более что Берлин того времени посещался немцами разных городов и концов Германии. Но, кто бы эти немцы ни были, весть о возникновении войны между Германией и Советским Союзом приняли холодно. Во-первых, они были разочарованы в своих ожиданиях, что с падением Парижа война на Западе окончится и родные их с фронта вернутся домой, во-вторых — новой войны, да еще с таким гигантом, как Советский Союз, боялись; не знали, что она может им принести. Я бы сказал, что войну Гитлера против Польши в 1939 году и войну против Советского Союза народ воспринял по-разному.
Формально война Гитлера против Польши началась из-за Данцигского коридора, которым версальские миротворцы в 1918 году отрезали Восточную Пруссию от остальной Германии и тем самым поставили Германию в прямую зависимость от новообразовавшейся Польши. Германский народ эту национальную обиду болезненно переживал, а поляки в вопросе пользования коридором не особенно шли навстречу немцам. В связи с этим, когда Гитлер со своими войсками двинулся на Польшу, народные массы отнеслись к его поступку с некоторым удовлетворением. Я бы сказал, что Данцигский коридор послужил в 1939 году поводом для возникновения Второй мировой войны, как и сараевское убийство послужило поводом к возникновению Первой мировой войны в 1914 году. Но война против Польши окончилась, наступила капитуляция последней, а военный очаг все больше и больше разрастался, что немецкого обывателя сильно беспокоило. Уже в период борьбы против западноевропейских народов мнения обывателей сильно разнились, и очень многие жаждали конца войны и возвращения своих сыновей и мужей домой. Я помню людские настроения в связи с падением Парижа; женщины смеялись, от радости плакали, танцевали, что, мол, теперь конец войны. Сам Париж по себе мало кого интересовал, но этот факт в представлении людей связывался с концом войны. Этим бедным людям тогда в голову не приходила мысль, что война на Западе — это всего лишь прелюдия к большой войне на Востоке. А между тем у тогдашнего поколения немцев раны от потерь во время Первой мировой войны были еще свежи. Были свежи и последствия от понесенного поражения, когда люди в течение пятнадцати послевоенных лет не только бедствовали, но порою и голодали. Вот почему возникновение новой войны, да еще с такой громадной страной, как Советский Союз, немецкие обыватели встретили очень холодно. Наша соседка и трое ее молодых приятельниц, у которых мужья находились на фронте с самого начала войны, нередко собирались вместе и плакали. И имели основания плакать, ибо их мужья домой больше не вернулись; все они пали в боях на Востоке.
