Еще до того как отправиться к Чарлзу, я обдумывал со всех сторон вопрос о том, как лучше использовать этот новый источник информации. С тех пор как я получил эти радиограммы, я практически больше ни о чем не думал. Наверное, именно отсутствие интереса со стороны Чарлза побудило меня в тот же вечер засесть за разработку плана использования этих новых материалов, если, как мы надеялись, они вырастут в важнейший источник информации. Кажется, я не сомкнул глаз в ту ночь, но теперь я знал, чего хочу, и на следующее утро отправился к Стюарту, как только получил «добро» от его секретарши. Мисс Петтигрю, как всегда, выглядела так, словно только что вышла из «роллс-ройса». Она никогда не волновалась, но пройти к ее боссу без достаточных оснований было совершенно невозможно — путь к нему лежал через ее комнату. К счастью, старик всегда находил время, когда я хотел его видеть, и мы с мисс Петтигрю были в хороших отношениях. Она взглянула на меня и улыбнулась. Вероятно, в то утро все сотрудники испытывали с трудом сдерживаемое волнение. Сам Стюарт при всей своей шотландской невозмутимости был чуточку взволнован и прежде всего спросил, что думает об этом Чарлз. Я рассказал ему, что произошло в министерстве авиации, а потом быстро изложил все доводы, которые подготовил, чтобы добиться одобрения своего плана.
В обычных условиях информация из такого совершенно секретного источника доводилась только до начальников разведывательных управлений министерств всех видов вооруженных сил. Потом эти начальники могли по своему усмотрению распространить ее так, как считали уместным. Такая система действовала достаточно успешно, пока разведывательных данных такой категории было немного, но было очевидно, что, если нам будет сопутствовать удача, и мы разгадаем код хоть на один день, каждому виду вооруженных сил в отдельности придется обрабатывать сотни радиограмм. При этом может не только развиться перевод, но и резко возрастет число людей, вовлеченных в такую работу и в последующую рассылку сведений. Если, как можно предвидеть, каждый начальник пожелает сообщить важные и срочные сведения одному или нескольким штабам за пределами метрополии, то один и тот же материал, по всей вероятности, пойдет в эфир в нескольких различных шифрах, что чрезвычайно опасно с криптографической точки зрения.
Использование материалов не будет контролироваться; кроме того, объем передач вызовет подозрение противника. По моему мнению, противник рано или поздно догадается о том, что произошло, и мы потеряем ценный источник. Возможно, противник не поверит, что мы сами разгадали его шифр, но уж непременно сочтет, что имеет место достаточно серьезная утечка информации, и либо прекратит применение машины «Энигма», либо усложнит ее действие, чтобы свести на нет наши успехи.
Я видел, что Стюарт до сих пор соглашался с моими доводами относительно грозящих нам опасностей и с тем, что, хотя победа достигнута в первую очередь благодаря ему и ребятам из Блечли, при существующей системе он вполне может утратить контроль над ее результатами и ослабить свое положение как кандидата на пост шефа. Мне хотелось, чтобы он и сейчас не опроверг моих надежд и расчетов. Через некоторое время он спросил, каковы мои предложения, и я был рад, что подготовился к этому вопросу заранее.
Начальник управления военной разведки генерал Дэвидсон был моим хорошим другом, всегда готовым сотрудничать со мной. Я был уверен, что ему понравится идея создания небольшой объединенной разведывательной группы из представителей сухопутных войск и военно-воздушных сил. Однако договориться с начальником разведывательного управления военно-морских сил адмиралом Джоном Годфри могло оказаться гораздо труднее. По традиции в военно-морских силах были сильны изоляционистские настроения, и идея сотрудничества с представителями двух младших видов вооруженных сил могла показаться морякам неприемлемой. Однако я считал, что, если группа начнет действовать и особенно если будет захвачена военно-морская «Энигма», появится больше шансов на присоединение представителей ВМС. Поэтому я предложил Стюарту, чтобы сначала к работе приступила группа из представителей сухопутных войск и ВВС.
Это был первый этап в осуществлении плана, который обеспечивал бы единство и правильность перевода расшифрованных радиограмм. Была также другая, не менее важная сторона деятельности объединенной группы: решение вопроса о приоритете каждой данной радиограммы и о том, кто должен быть прежде всего ознакомлен с ее содержанием. Те из нас, кто работал на три вида вооруженных сил в Интеллидженс сервис, давно надеялись, что когда-нибудь будет создано объединенное разведывательное управление всех трех видов вооруженных сил. Путем обсуждения полученных сведений представителями различных ведомств можно было бы извлечь полезную информацию. Так, например, изучив со своими военными коллегами список офицеров германского военного министерства за 1934 год, я заметил ряд имен немецких летчиков-истребителей, прославившихся во время первой мировой войны. Дальнейшее исследование позволило вскрыть существование авиационных офицерских кадров (а в то время их содержать Германии не разрешалось), которые явно проходили подготовку и были скрытно распределены по разным управлениям германского военного министерства. Теперь, если было бы принято мое предложение, перевод радиограмм, а также установление их приоритета и порядка рассылки подлежали согласованию в объединенной группе в Блечли.
Я видел, что Стюарту Мензису начинает нравиться эта идея. Я напомнил ему о середине 1939 года, когда я преподнес министерству авиации около тысячи резких, четких фотографий, снятых с разведывательного самолета, на которых были отчетливо видны все детали итальянских аэродромов и сооружений, военно-морских баз, верфей, укреплений, расположенных вдоль североафриканского и итальянского побережий, корабли и самолеты. Арчи Бойл, который тогда был заместителем начальника разведывательного управления министерства авиации, действовал настолько быстро, насколько позволяли существовавшие средства размножения полученных материалов и их рассылки. Но только год спустя центр дешифрования аэрофотоснимков заработал на полную мощность. Я считал, что если каждый вид вооруженных сил будет действовать сам по себе, то не удастся создать необходимый механизм для обработки возможной продукции «Энигмы» за недели, оставшиеся до начала «горячей войны», не говоря уже о том, что нельзя будет обеспечить секретность работы.
Стюарт согласился с моими доводами, но отметил, что остается опасность нарушения секретности при рассылке материалов в штабы объединений действующей армии для использования этих материалов с наибольшей пользой.
