18 ноября генерал Содду, назначенный вместо генерала Висконти Праска командующим итальянскими войсками в Албании, отдал приказ двум армиям, находившимся в его подчинении, отойти к южной границе албанского горного массива, примерно на линию Поградец, Островица, Порто Палермо.
4 декабря ввиду дальнейшего ухудшения обстановки на фронте генерал Содду в донесении правительству предложил урегулировать создавшееся положение дипломатическим путем. Предложение генерала было отвергнуто, и Муссолини в тот же день направил в Албанию генерала Уго Кавальеро, а через два дня назначил его начальником генерального штаба итальянской армии вместо Бадольо.
В центре внимания генерала Кавальеро оставалась военная кампания в Греции, руководство которой официально было поручено ему 30 декабря 1940 года.
Сорвав наступления итальянских войск в первой половине ноября, греческая армия перешла в контрнаступление и заставила противника отступить. После отхода итальянских войск на новые позиции началась позиционная война, продолжавшаяся до конца января 1941 года. Греки перебросили на албанский фронт почти всю свою армию, в том числе и большую часть дивизий с болгарской и югославской границ. Встретив упорное сопротивление противника в горных районах, греки отказались от активных действий на северном участке фронта и попытались пробиться к Валоне.
Главной целью наступления греческих войск было овладение городами Валона и Тепелена, но ввиду упорной обороны итальянских войск им не удалось выполнить эту задачу. Лишь отдельные подразделения вклинились местами в позиции итальянских войск, но прорвать оборону греки так и не сумели. Последним успехом греческой армии был захват Клисуры 10 января 1941 года.
Улучшившиеся условия приема грузов в албанских портах позволили перебросить к линии фронта новые дивизии и пополнить запасы вооружения в войсках. Это привело к стабилизации фронта, а в январе 1941 года итальянское командование предприняло наступление вдоль побережья и в направлении Клисуры. Сначала итальянским войскам сопутствовал успех, но греки смогли остановить продвижение итальянцев.
В марте на фронт прибыл Муссолини и была предпринята попытка более широкого контрнаступления на плацдарм в долине Дишница. Эта попытка не привела к завоеванию территории, однако противник понес значительные потери и был вынужден отказаться от дальнейшего наступления в направлении Тепелены и Валены.
Тем временем на Балканах назревали новые события. Немецкие войска из Болгарии прорвались в Грецию и Югославию. Греческая армия, не получив обещанной помощи от англичан, оказала слабое сопротивление во Фракии и Восточной Македонии и натиска немцев сдержать не смогла. Через Македонию и Фессалию немецкие войска быстро продвинулись в Эпир и вышли к греко-албанской границе. В то же время итальянские войска в некоторых местах снова перешли греко-итальянскую границу.
Греческое правительство безуспешно пыталось заключить сепаратное перемирие с Германией, и 23 апреля 1941 года в Салониках представители Греции подписали перемирие с Германией и Италией. За пять дней до этого закончилась военная кампания в Югославии, где итальянские войска (один моторизованный корпус) участвовали в захвате Черногории и Далмации. Начавшиеся переговоры с Германией относительно условий оккупации Греции и Югославии завершили как бы первую главу участия Италии во второй мировой войне. В мае 1941 генерал Кавальеро вернулся в Рим, чтобы полностью посвятить себя деятельности начальника генерального штаба итальянской армии.
Декабрь 1940 года
1 декабря.
Вчера вечером состоялась аудиенция у Муссолини. Он начал разговор издалека. Потом разговор зашел об Албании. Я коротко изложил ему положение на фронте.
Муссолини спросил: Вам и эта проблема известна?
Я всегда считал своим долгом быть в полной готовности для служения родине, - ответил я ему.
Муссолини широко раскрыл глаза. Видно было, что он доволен, хотя и несколько удивлен.
Тогда он и сообщил мне действительную причину вызова, но высказал ее в форме предложения: Кризис неотвратим. Вы, вероятно, станете преемником Бадольо{15}.
В этот момент Муссолини вызвали к телефону, и он сказал, что мы беседу продолжим завтра утром.
2 декабря.
После короткого разговора об Албании Муссолини сообщил мне, что возлагает на меня обязанности начальника генерального штаба и что декрет об этом будет издан тотчас же после возвращения Бадольо в Рим, то есть на следующей неделе.
Таким образом, мы снова будем работать вместе, - сказал он мне.
Муссолини был очень откровенен и дружелюбен. Попросил не разглашать моего назначения до возвращения Бадольо. Но когда я выходил от него, три министра, здороваясь со мной, сказали: Вот наш начальник! Какой же может быть в таком случае секрет? Что касается меня, то я сохраню тайну.
Назначая меня начальником генерального штаба, Муссолини хотел обеспечить сотрудничество между штабом и командованием. Он сказал, что будет проводить каждый день совещания со мной и со своими сотрудниками. Иными словами, он действительно хотел взять командование в свои руки и обеспечить полное сотрудничество всех. Я уверен, что это принесет большую пользу и дела пойдут лучше.
4 декабря.
Два дня я не видел Муссолини и ничего не слыхал о кризисе, вызванном отставкой Бадольо. Сегодня в 10.25 я был у себя в кабинете. Раздался телефонный звонок. Это звонил Муссолини: Придите сейчас ко мне, Кавальеро! В 10.30 я был у него. Муссолини познакомил меня с несколькими документами и затем отдал приказ немедленно отбыть на фронт.
В 11.30 я вылетел в Албанию. С аэродрома в Тиране немедленно выехал в Эльбасан (55 км юго-восточнее) в штаб 9-й армии, положение которой очень серьезно. Заслушал доклад генералов Содду и Верчеллино{16}.
В состав армии входили 3-й и 26-й корпуса. Помимо 9-й армии на албанском фронте действовала также 11-я армия в составе 8-го и 25-го корпусов. Спросил о самом существенном: Продержимся или нет? Как идут дела в районе Шкумби? Сколько времени приблизительно имеется у нас в запасе?
Верчеллино: Самое тяжкое положение на плацдарме у Шкумби. Соотношение сил один к пяти и никакой артиллерии. Осталось немного легкой артиллерии. Вот и все. 3-й корпус слабо поддерживается артиллерией, но, к счастью, удалось захватить гору Сарепиас.
Таково положение сегодня. Но если завтра противник бросит в наступление все свои силы, мы будем вынуждены отойти. Противник концентрирует всю мощь огня своей артиллерии то на одном, то на другом участке нашего фронта.
Сегодня атаки противника слабее. Что это - конец или передышка? Может быть, и у противника положение критическое? До сих пор он не пропустил дня, чтобы не атаковать.
