Отрыты были также ступени под арками многих ворот с отчетливыми следами окиси меди, что указывает на облицовку бронзовыми плитками. Особенно ценными оказались таблички с надписями, сделанными на протоарабском языке савеев. Однако имени царицы Савской на них нет.
В процессе становления оседлости и образования высокомеханизированной культуры савейская астральная религия восприняла элементы земледельческой религии. Например, к мистерии плодородия были отнесены боги Солнца, Луны и Венеры. Алмаку стали считать мужчиной, а Шамса — женщиной. Аттар, возможно, считалась двуполой, из-за чего первоначально чисто «абстрактная» астрорелигия кочевников восприняла обряд плодородия, смену посевов и урожаев, цветения и вызревания, смерти и возрождения природы. В песках пустыни найдены похожие на материнское божество женские статуэтки. Иногда у них птичьи головы, длинные шеи, отчасти это пышнотелые сидящие женские фигуры из обожженной глины, то обнаженные, то одетые или увешанные украшениями.
Но арабские легенды никогда не связывают царицу Савскую с земледельческим культом матери, но всегда с астральным культом кочевников, что укрепляет впечатление, что царица некогда была каким-то образом связана с кочевым образом жизни. Полной уверенности, правда, получить нельзя, так как все письменные предания исходят из того, что царица Савская правила оседлым народом.
Если до сих пор нет доказуемых следов царицы Савской, то царство, откуда она происходила, начинает оживать. Хотя изучение савейской культуры только начинается, можно с уверенностью сказать: в Сабе за тысячелетие до исламизации процветала высокоразвитая культура, в которой смешивались разнообразные влияния, что характерно для народа, обязанного своим богатством торговле со всем миром.
Неоценимый вклад внесли савеи в технику орошения. Рек с «вечными» водами, как Нил, Евфрат или Тигр, в этой стране не было. Только немногочисленные речушки на несколько недель в году давали бурный поток воды, но большую часть года они были высохшими. Благодаря системе каналов савеям удалось орошать высокие земляные насыпи и отвоевать у пустыни плодородную землю. К одному из чудес света можно отнести марибскую шестисотметровую водоподъемную плотину. Она состояла из плотно пригнанных тесовых камней, которые были соединены железными скобами. Мощная система накопления и шлюзов регулировала воду Вади Дхана и орошала с помощью накопительных сооружений, перепускных стен и каналов в целом около 1600 гектаров пустыни. Само собой разумеется, что поздняя исламская легенда избрала царицу Савскую строительницей марибской водоподъемной плотины.
Некогда великолепная столица Мариб на ладанном пути сейчас стала незначительным поселением в пустыне (рис. 1). Когда-то население насчитывало десять тысяч человек, сейчас несколько сотен полукочевников влачат там жалкое существование. Раскопки в Марибе пока добрались только до 6 в. до н. э. Тщетно искали дворец царицы, который служил также крепостью. Возможно, он находится под насыпным холмом, на котором расположен современный Мариб.
Этот дворец был построен якобы по приказанию Соломона добрым джинном, как и другие сооружения подобного рода. Так, предполагают, что дворец Гумдан, тоже приписываемый царице Савской, находился в нынешней столице Йемена — Сане. Это, считается, была огромная, двадцатиэтажная башня, с четырех сторон облицованная черными, белыми, зелеными и красными камнями. На плоской крыше возвышался еще один этаж, как это можно видеть даже сегодня на многих жилых башнях в Сане. На четырех углах дворца находились бронзовые львиные головы; легенда рассказывает, что при сильном ветре львиные головы начинали рычать.
Вероятно, царская крепость была разрушена вскоре после исламизации. В 10 в. от всего сооружения, по всей видимости, осталась одна-единственная стена, как раз недалеко от Большой Мечети. Однако многие исследователи исходят из того, что дворец находился под Гаером, современной крепостью на востоке от старого города Сана.
Между тем исчезла и царская крепость Аль-Бауна, которая, видимо, была разрушена эфиопами в 6 в. Древний Аль-Баун (Байнун) в настоящее время — это огромное поле, покрытое развалинами, которые изучаются со времен немецкой экспедиции под руководством В. В. Мюллера.
Однако древние народные предания в Йемене сохранили воспоминания об эпохе расцвета страцы и о царице Савской. В 12 в. арабский летописец Нашван ибн-Саид написал «Химьяритскую книгу царей», романизированную генеалогию савейских царей. Царица Савская носит там исламское имя Билкис и помещена в родословное древо савейских царей. Она якобы была замужем за савейским князем Ду Таба, другое имя Манхеб-эль, который построил в Йемене много замков.
Другие хронисты придерживаются мнения, что сам Соломон взял Билкис в жены. Там сказано:
«После женитьбы он очень ее любил и приказал доброму джинну построить для нее в Йемене три замка, подобных которым по красоте и великолепию люди еще никогда не видели. После того как она вернулась в свое царство, он каждый месяц посещал ее и всегда оставался с нею три дня».
Третья традиция пытается связать воедино оба противоречащих друг другу предания. Согласно ей, Соломон женился на Билкис, но через некоторое время отослал ее обратно в Йемен, и там она вышла замуж за савейского князя Ду Таба.
«Химьяритская книга царей» вдобавок тесно связывает царицу с домом царей Тобба, правление которых воплощало «героическую эпоху» савейской истории. Родоначальник династии Раис I Седед в своем походе дошел до Индии, более поздний правитель — даже до Китая. По этому преданию, тибетцы произошли от группы савейских солдат-колонистов. Сыну Раиса Абрахе наследовал царь Ифрикис, который в своем западном походе дошел якобы до Танжера. Потом появляется Хадхад, отец Билкис, которая заняла после него царский трон. Срок ее царствования указывается по-разному. Аль-Масуди в «Золотых лугах» один раз говорит, что она царствовала 120 лет, а через несколько страниц речь идет только о семи годах. Как бы то ни было, царь династии Тобба Асад числит ее среди своих предков и не устает восхвалять. В «Химьяритской книге царей» он поет бесподобную хвалебную песнь:
Меня породили цари, которые происходят
от царицы,
Увенчанные диадемой князья величайшей
храбрости;
Над ними царствовала шестьдесят лет
Билкис
С мужами, полными силы и большого
мужества.
И коронованных женщин, как Билкис
И Семе, и Лемис числю я своими
предками.
Ее трон с балдахином — сиденье
в шестьдесят локтей,
Она обрядила его драгоценностями
и украшениями,
Жемчугом оправила она его и сапфирами,
И рубинами в прекраснейшем орнаменте.
У нее было два сада, которые орошались
двумя родниками,
Что били ключом в построенной дамбе,
Ее не волновало, случится ли ливень Сухайл
или нет,
Так как к ней текла река из дальней дали.
Если было бы возможно людям жить
вечно,
Благодаря ли хитрости или силе или
числу,
Или царской власти, то мы бы не умерли,
Мы были бы из всех царей вечно
живущими…
Моя тетка соорудила мне
Тронный балдахин над прочным царским
креслом.
Там проводила она свои дни в сиянии
власти,
Пока ей не прислали удода.
Там она жила шестьдесят лет и
поработила
Ирак до пустыни Зайхед (Халдея).
Идет ли здесь речь в лице прославляемой царицы Билкис действительно о царице дома Тобба, ответить нельзя, пока не будут обнаружены оригинальные источники в Сабе. Однако фантазия легенд подчиняется другим законам, нежели историко-критическое сознание. В южноарабском сказании звучит и скорбь, вызванная крушением савейского царства, которая омрачает воспоминание о легендарной царице. «Химьяритская книга царей» говорит о великой тщетности любой жизни:
