Гораздо более загадочные литературные фигуры, чем Корво, проявляли сходный интерес к магии и другим оккультным верованиям. Возьмем, к примеру, графа Стенбока (Штенбока), рифмоплета и писателя коротких оккультных рассказов, который, проживи он дольше, вполне бы мог развиться в еще одного Алистера Кроули, и чей интерес к поклонению дьяволу и оккультному эротизму может быть использован как характеристика декадентов в целом. Эрик Стенбок родился в Челтенхэме в марте 1860 года, и был сыном эстонского аристократа, который умер, когда Эрику исполнился всего год, и его жены англо-германского происхождения. О детстве Стенбока и о его юности известно немногое, за исключением того, что он люто ненавидел своего отчима, Фрэнсиса Моуатта, и своих полукровных братьев, но четыре семестра его пребывания в Оксфорде были достаточно насыщены событиями. Он был обращен в католичество, по крайней мере, формально, влюбился — совершенно безответно — в Чарльза Фаулера, больного туберкулезом сына оксфордского священника, и выпустил томик стихов («Любовь, Сон и Грезы», 1881), который побудил его семью, шокированную откровенной гомосексуальностью таких строчек, как:
И если какая-то прекрасная дева
Станет твоей любовью и наслаждением
Подумай об этом страстном мужском сердце
Что любило тебя, когда ты был мальчиком, —
настаивать на его продолжительном пребывании в Колке, имении его деда в Эстонии.
В феврале 1885 года его дед, Граф Магнус Стенбок, умер, и Эрик унаследовал как титул, так и имение. В течение двух лет он жил в Колке, проводя большую часть своего времени в задрапированных алой тканью апартаментах наверху. Там он заботился о физических потребностях своих жаб, ящериц и других необычных питомцев; там он бездельничал, освобождая «крепления своей души» курением опиума и гашиша на псевдо-восточных диванах; там он осуществлял свои эксцентричные богослужения перед огромным алтарем у дымохода в спальне.
Джон Эдлард, биограф Стенбока, оставил описание алтаря и комнаты, в которой он находился. Алтарь, как он говорит, был:
Причудливо украшен восточными шалями, петушиными перьями, лампами и четками. В середине комнаты стояла зеленая бронзовая статуя Эроса. В светильнике беспрерывно горело небольшое пламя, горели и смолы в медной чаше, наполняя ароматом воздух. Пол был покрыт толстыми коврами из Смирны, над кроватью висела большая пентаграмма, чтобы удерживать злых духов в безвыходном положении. (На самом деле, он разработал и развил свою собственную религию, сочетавшую буддизм, католицизм и идолопоклонство).
В 1887 году Стенбок вернулся в Лондон, сняв по адресу 21 Глосестер Уок, описанный Артуром Саймонсом «характерный дом, отстающий довольно далеко от дороги, один из тех домов, где живут дегенераты». Именно здесь, если верить Эрнесту Райсу, Стенбок упал в обморок, увидев как Оскар Уайльд прикуривает сигарету от освященной лампы, горевшей перед бюстом Шелли. Уайльд, добавляет Райс, равнодушно перешагнул через тело валяющегося в прострации графа.
Несмотря на слабое физическое здоровье, еще более ухудшившееся из-за невоздержанности в употреблении алкоголя и наркотиков, Стенбок предпринял искреннюю попытку понять свою собственную гомосексуальность в терминах традиционного оккультизма, и, в конце концов, пришел к рассмотрению своего состояния как аспекта вампиризма и ликантропии. Он выразил свои заключения в двух коротких рассказах, «Подлинная История Вампира» (первоначально включенного в «Изыскания в Любви и Смерти», 1894 г.) и «Другая Сторона», который был вкладом в сотрудничество с гомосексуальным журналом Лорда Альфреда Дугласа «The Spirit Lamp».
В первом из этих рассказов вампир, аристократ по имени Вардалек, это сам Стенбок; Габриэль, мальчик-жертва символического сексуального развращения Вардалека — более молодая версия Чарльза Фаулера, школьника, в которого был влюблен Стенбок; и его смерть в финальных объятиях Вардалека должна воплощать в себе отражение, разумеется, изнурительного туберкулезного кровотечения Чарльза Фаулера.
Мальчик по имени Габриэль также является протагонистом «Другой Стороны» — рассказа, опубликованного со зловещим подзаголовком «A la joyeuse Messe noire».[13] Габриэль, идеализированная версия самого Стенбока, разрывается между жизнью своей деревни — существованием, сосредоточенным на празднествах в католической церкви, и ее дьявольской противоположностью — жизнью, процветающей на другой стороне реки, с которой граничит деревня, и особенно с Лилит, загадочной женщиной-волчицей, тайной хранительницей волков. В конце концов, Габриэль выбирает жизнь своей деревни, но «раз в год в течение девяти дней странное безумие поражает его». Таким образом, Стенбок символически описывает свою собственную судьбу, метания между католицизмом и поклонением дьяволу; он умер в 1895 году, введя всех в заблуждение, будто бы огромная кукла стала его сыном и наследником.
Когда кто-то будет рассматривать интеллектуальную среду девяностых годов девятнадцатого века, то для него не будет ничего удивительного в том, что Кроули присоединился к магическому ордену. Но каковы были корни ордена, в который он вступил? Откуда произошла Золотая Заря, и кто были ее ведущие члены?
Один из текстов, распространяемых в виде манускриптов среди неофитов Золотой Зари, Кроули должен был обязательно получить вскоре после своего посвящения, описанного в прошлой главе. Текст был озаглавлен «Историческая Лекция» и согласно ему, орден был основан во мраке седой древности. В документе высокопарно объявлялось, что:
В начале второй половины этого столетия несколько выдающихся Адептов и Глав Ордена, живших во Франции и Англии, скончались… Они, как и другие современные Адепты Ордена получили свое знание и силу от предшественников равного и даже более высокого положения. Они обрели и передавали нам эту Доктрину и Систему Теософии и Герметической Науки и Высшей Алхимии, унаследованную от целого ряда исследователей, чье происхождение прослеживается от Братства Розы и Креста (Fratres Rosoe Crucis) (то есть Розенкрейцеров) в Германии, основанного легендарным Христианом Розенкрейцем около 1398 года.
В этом отчете нет ни слова правды! Христиан Розенкрейц никогда не существовал как историческая личность, а первые из тех, кто именовал себя Розенкрейцерами, появились в семнадцатом веке, а не в четырнадцатом, и потому Золотая Заря никоим образом не являлась преемницей тайной устной традиции, заимствованной от Розенкрейцеров. На самом деле степени — предполагаемые градусы оккультной мудрости Золотой Зари — были основаны на аналогичных степенях Масонских Золотых Розенкрейцеров восемнадцатого века, и подлинных ритуалах, используемых для демонстрации сращивания религиозных верований, которые не могут быть датированы периодом ранее второй половины девятнадцатого века, поскольку в них отражено знание египетской археологии.
