Норма Джин Доухерти не сразу дала себя убедить: Мэрилин (сокращение первоначального двойного имени Мэри Линн) звучало для нее как-то чуждо и искусственно. Лайон напомнил ей, что с момента окончания первой мировой войны это имя — одно из самых распространенных среди американских девушек, и причина как раз в Мэрилин Миллер.
— Произнеси его, — потихоньку уговаривал ее Лайон.
— Ммммм, — попробовала Норма Джин, на мгновение начав заикаться.
И тут оба они, конечно же, расхохотались.
— Это решает дело, «девушка Ммммм»! — прокричал Лайон, хлопая в ладоши. — Как ты думаешь, дорогая?
Та в ответ только улыбнулась:
— Ну что ж, пожалуй, я таки действительно Мэрилин Монро.
Глава седьмая. Сентябрь 1946 года — февраль 1948 года
Та киностудия, которая претендовала на опеку над многообещающей новенькой старлеткой по фамилии Мэрилин Монро, обязана своим существованием Уильяму Фриду — венгерскому иммигранту, который на переломе двух столетий сумел открыть дешевый ресторанчик с танцами и музыкой в нью-йоркском районе Бруклин. После окончания первой мировой войны он сменил фамилию на Фокс и вскоре после этого организовал кинокомпанию и перебрался на Западное побережье США, где занялся производством, распространением и прокатом кинофильмов, а также организацией их показов в Голливуде. В числе работавших на него актрис и актеров оказались, в частности, Теда Бара, первый образец загадочной femme fatale [роковой женщины], чемпионка по плаванию Аннетт Келлерман, киноковбой Том Микс, потрясающе нежная и чувствительная Дженет Гейнор, получившая самую первую премию «Оскар» Американской академии киноискусства как самая лучшая актриса[100], а в начале тридцатых годов — Шерли Темпл[101], в то время способная малышка.
В 1935 году кризис и несчастный случай повернули колесо фортуны в противоположном направлении. Уильям Фокс объявил себя банкротом, а его фирма «Фокс филм корпорейшн» объединилась с киностудией «XX век пикчерз», созданной два года назад большим человеком — Джозефом Шенком (бывшим мужем Нормы Толмэдж) и Даррилом Ф. Зануком, который до этого был руководителем службы производства фильмов на киностудии «Уорнер бразерс». Шенк стал председателем правления новой киностудии «XX век — Фокс», а Занук — ее вице-президентом, ответственным за вопросы производства. До 1943 года Занук оставался единственным человеком из упомянутой троицы, который не подвергался судебным преследованиям и уголовным наказаниям за налоговые махинации, коррупцию или незаконную выплату денежных сумм профсоюзу[102].
Мэрилин Монро пришла на указанную студию в период ее наивысшего процветания, когда последние успехи таких кинофильмов, как «Лаура», «Дом на 92-й улице», «Дерево растет в Бруклине», «Ключи к королевству» и «Оставь ее небесам»[103], принесли кинокомпании доход в сумме свыше двадцати двух миллионов долларов. Эта фирма пользовалась славой и уважением за великолепную технику, которая там применялась, за сделанные с размахом мюзиклы, за находившиеся на высоком уровне триллеры, за интересные драмы и, наконец, за внушительный подбор режиссеров и актеров[104]. Однако в американских домах как раз тогда начали появляться первые телевизоры, и всем киностудиям предстояло испытать резкое падение прибылей.
Судьба крупного акционерного общества, каковым являлась данная киностудия, в большой мере зависела от решений всего одного человека, который уже в возрасте тридцати пяти лет везде имел решающий голос. В 1946 году сорокачетырехлетний в ту пору Даррил Ф. Занук, родом из штата Небраска, был, как и прежде, невысоким, импульсивным, деспотичным и брызжущим энергией мужчиной, способ поведения которого лучше всего отражала его привычка поучать свой персонал фразой: «Да не поддакивайте вы мне, пока я не кончу говорить!» С 1923 до 1933 года он писал сценарии для киностудии «Уорнер бразерс», где его бесспорной заслугой были несколько приключений Рин-Тин-Тина; разумеется, Занук лично контролировал благополучный переход популярной собаки из немых фильмов в звуковые.
Образ Занука, сохраненный сценаристом Эрнестом Леманом[105], выглядит живым и многообещающим: он запомнил Занука как шумного мужчину с большой сигарой, который величественным шагом прохаживался по киностудии, держа в руке шпицрутен для верховой езды. «У Занука был помощник, который подбрасывал ему в воздух бумажные шарики, чтобы тот попадал по ним шпицрутеном во время прогулки. В один прекрасный день этого человека вышвырнули с работы, и по студии циркулировала сплетня, что он будто бы попал в самого Занука!» Леман запомнил также растянутые до бесконечности совещания по вопросам сценариев с участием Занука, а также его вмешательство буквально во все дела, связанные с производством кинофильмов.
С того момента как он взял на себя руководство киностудией «Фокс» (которая располагалась на бульваре Пико, 10201, в десяти минутах неспешной ходьбы от того места, где жила Мэрилин и куда она ходила в школу), весельчак Занук стал известен тем, что относился к коллегам с той же доброжелательностью и снисходительностью, с какой смотрел на собак. Как и многие кинопродюсеры, во власти которых была возможность запросто ускорить чью-либо карьеру или пустить ее под откос, Занук туго «затягивал ремень» в деловых и коммерческих вопросах, но давал себе поблажку в личной жизни, особенно во время вечерних бесед с многообещающими молодыми кинозвездами — встреч, в ходе которых порой решались действительно весьма и весьма личные вопросы. Занук, по словам его хорошего друга, сценариста Филиппа Данни, был «энергичным и свободным любовником, [но одновременно] гением в вопросах оценки характера. Как и все большие продюсеры, он знал, когда баловать, когда внушать робость и обескураживать, а когда уговаривать».
Достижения Занука-продюсера, бесспорно, выглядели импонирующим образом: ведь он принес студиям, где работал, более тридцати двух «Оскаров»[106]. В 1946 году Занук выступал продюсером получившего награды фильма об антисемитизме «Джентльменское соглашение», режиссером которого являлся Элиа Казан. Но под надзором Занука находились также сценарии, финансовые сметы, состав исполнителей, монтаж и окончательная доводка более пятидесяти фильмов в год; он утвердил больше кинофильмов в техниколоре, нежели их выпустила любая другая студия в городе, и, кроме того, Занук привлекал к сотрудничеству новых режиссеров, одновременно не забывая опытных творцов. В своей работе он был полностью независим от президента компании. Спироса Скураса, которого отлично знал по киностудиям «Уорнер бразерс» и «XX век», и наоборот — Скурас, главный финансист в правлении студии, целиком полагался на творческий инстинкт Занука.
