Ознакомительная версия.
В фантазиях Ричарда у него бурный роман с Девушкой сверху, в то время как собственная жена изменяет с их знакомым Томом, случайно оказавшимся попутчиком в поезде. Девушка сверху – это девушка его мечты, непременно красивая и, конечно, блондинка. Но это единственный случай, когда я вовсе не была против Блондинки, потому что роль скорее гротескная, высмеивающая, но очень мягко высмеивающая пристрастие мужчин к этому образу.
Реальная блондинка, живущая этажом выше, то и дело вступает в противоречие с идеальной мечтой Шермана, ее не захватывает Второй концерт Рахманинова, Девушка сверху также далека от фантазий своего соседа, как он сам от реального мачо, каким воображает себя в мечтах. Но при этом она удивительно человечна и добра. Я сама, слушая этот концерт, просто затерла пластинку, а при первых аккордах начинала просто рыдать. Вот оно настоящее искусство, не имеющее ничего общего с тем, что сплошным валом выплескивается со студий Голливуда на экраны!
Впервые я играла Блондинку, у которой перед глазами не мелькали диадемы и не щелкал счетчик купюр. Да, она вовсе не была образцом добродетели, скорее, из тех, с кем священник действительно мог запретить общаться Тонни Реттингу, но не гонялась за выгодой. Но это как-то не слишком отражалось ни на ее поведении, ни на ее внешности. Кроме того, роль, по сути, оказалась двойной, ведь я играла то фантазию главного героя, то реальную девушку. Фантазию следовало чуть утрировать, как утрированы оказывались все фантазии главного героя, и это тоже было замечательно!
Одна только сцена с игрой концерта Рахманинова на рояле чего стоит.
– Ах, я вся дрожу, у меня мурашки бегут по телу!
Ричард воображает себя исполняющим этот концерт, хотя дураку понятно, что это ему не по силам. Но фантазия верит и показывает пупырышки на коже, она обожает концерт, и ее впечатлило мастерское исполнение соседа.
– Вы играете на рояле?
– Да, занимался этим когда-то… – так, словно исполнение Второго концерта Рахманинова – мелочь, которой занимаются между делом по выходным…
В реальности все иначе, девушку не впечатлил концерт, поставленный на пластинке, а сам герой сумел сыграть на рояле лишь общеизвестную песенку, которую легко подыграла и его новая знакомая. «Ах, у меня даже мурашки по коже» теперь относилось вовсе не к Рахманинову.
И так во всем. Фантазия весьма страстна, реальная девушка, напротив, оставляет нового знакомого спать на неудобном диване в одиночестве, правда утром благодаря за доброту и сдержанность. Фантазер мысленно бьет морду сопернику, якобы соблазнившему его жену (тоже в фантазии), и в реальности отправляется на две недели за своей семьей.
Комедия нелепых положений, где вымысел очень тонко переплетается и контрастирует с действительностью. Все очень тонко (это же Уайлдер!), умно и точно. На экранную девушку легко накладывалась моя собственная судьба и мои перипетии, о которых знала вся Америка. Казалось, это Мэрилин, приехав в Нью-Йорк рекламировать зубную пасту, на время остановилась в квартире этажом выше. Когда позже кому-то из журналистов пришло в голову задать вопрос зрителям, как зовут героиню фильма, все опрошенные в один голос ответили:
– Мэрилин Монро.
Никто даже не заметил, что у Девушки сверху нет экранного имени, все уверенно называли мое.
Я действительно играла словно саму себя, да почему словно, я действительно играла Мэрилин Монро. Текст роли очень точно отразил мои интонации, сценарий, написанный Билли Уайлдером и автором бродвейской пьесы Джорджем Эксельродом, был просто подарком, не приходилось делать никаких усилий, хотя без сложностей не обошлось, я просила десятки дублей одной сцены.
Но Уайлдер был терпелив, позже я снималась у него еще. Билли очарователен и очень добродушен. А еще нас роднила неприязнь к Хэмфри Богарту. Незадолго до «Зуда…» Уайлдер снимал Богарта в «Сабрине» с Одри Хепберн и Уильямом Холденом. Богарт, как всегда, вел себя безобразно и страшно оскорблял Уайлдера. Не представляю, как и за что можно оскорбить Билли, на него даже рассердиться невозможно. Впрочем, когда позже мы снимали «Некоторые любят погорячее» («В джазе только девушки». – Прим. пер.), то не обошлось без обид и взаимных обвинений. А после фильма Уайлдер вообще сказал, что не рискнет еще снимать фильмы с моим участием, потому что уже не столь здоров и молод. После «Джаза» Уайлдер даже не пригласил меня на вечеринку по поводу окончания съемок.
Когда я приехала в Нью-Йорк на съемки «Зуда…», Ди Маджио там уже не было, он отбыл в Сан-Франциско, но ближе к окончанию работы над фильмом появился. Отношения между нами были таковы, что даже жить в одном номере отеля оказалось невозможно. Представляете мужа и жену, которые в одном отеле живут на разных этажах, общаются по телефону, и каждый разговор заканчивается швырянием трубки на рычаг!
Разве газетчики могли пропустить такую лакомую информацию? Подогреваемый разными слухами и сплетнями, Джо словно сошел с ума, решил, что у меня любовник, и принялся выслеживать с помощью Фрэнка Синатры. Но окончательно разрушили наш брак съемки знаменитого эпизода, когда ветерок из вентиляционной решетки метро при прохождении внизу поезда поднимает подол моего платья. Поверьте, Док, все было вполне пристойно, это потом на рекламных плакатах изобразили черт-те что, в действительности камера располагалась чуть выше моей головы, и платье слегка приподнималось над коленями. Увидеть трусики можно было только сидя под этой самой решеткой.
Мы назначили съемку на полночь, чтобы избежать ненужного ажиотажа, но это не удалось. Откуда публика узнала о съемках, остается только догадываться, но толпа собралась такая, что после нескольких попыток их пришлось отменить, гвалт собравшихся за оцеплением заглушал наши голоса. Мы переснимали сцену в студии, это можно было сделать сразу, подозреваю, что ажиотаж создан сознательно. Как и присутствие рядом Ди Маджио. Почему они с друзьями выбрали именно этот ресторан и кто сказал моему мужу, что на улице толпа разглядывает трусики его супруги при вздымающемся платье? Говорят, некоторое время бедный Джо молча наблюдал это безобразие, а потом просто бросился прочь, как чуть раньше со съемочной площадки во время моего пения.
Ну да, Джо не выдержал и снова пустил в ход кулаки… На следующий день пришлось замазывать синяки, правда, никто не требовал объяснений, откуда они появились.
Утром Ди Маджио уже не было в Нью-Йорке, наш брак перестал существовать
А все газеты были заполнены фотографиями красотки с вздымающейся юбкой. Реклама фильму обеспечена. Кто-то постарался, чтобы съемки, в общем-то, безобидной сцены превратились в скандал. Наш с Джо развод тоже оказался частью рекламы.
Ознакомительная версия.
