Молотов заявляет, что в Болгарии необходимо навести порядок и, хотя в Болгарии к власти пришло новое правительство, с Болгарии не может быть снята ответственность за участие в войне на стороне Германии. Он, Молотов, думает, что должны быть предприняты практические шаги для того, чтобы болгарские власти должным образом относились к британским офицерам.
Иден отвечает, что непорядки имеют место не там, где расположены русские войска. Они имеют место в Северной Греции. Он, Иден, хотел бы просить Молотова, чтобы маршалу Толбухину были даны указания о том, чтобы он приказал болгарам прекратить безобразное отношение к британским офицерам в Греции. Британское правительство посылает в Грецию еще несколько офицеров, и он, Иден, не хочет, чтобы, прибыв туда, они попали в тюрьму.
Молотов отвечает, что с самого начала между британским и советским правительствами было достигнуто соглашение о том, чтобы потребовать от Болгарии в качестве предварительного условия вывода болгарских войск из Греции и Югославии. Но советское правительство до сих пор ни через Толбухина, ни иначе не вмешивалось в события, которые имеют место за пределами Болгарии.
Иден заявляет, что он это понимает, и еще раз повторяет свою просьбу относительно британских офицеров в Греции.
Молотов заявляет, что, как он думает, об этом можно было бы договориться.
Иден заявляет, что он готов обсудить с Молотовым условия перемирия для Болгарии. Все вопросы, конечно, могут быть окончательно разрешены только в Европейской консультативной комиссии (ЕКК), где представлены американцы. Но он, Иден, думает, что если в Москве будет достигнуто соглашение, то об этом можно будет телеграфировать в Лондон советскому и британскому представителям, которые договорятся с американскими представителями в ЕКК. Он, Иден, хотел бы знать, где, по мнению советского правительства, должны состояться переговоры с болгарами. Британское правительство согласно с тем, чтобы они состоялись в Москве.
Молотов отвечает, что переговоры лучше вести там, где они пойдут быстрее. Можно и в Лондоне.
Иден говорит, что переговоры могут состояться там, где предпочитает советское правительство…
Молотов считает, что если британское правительство согласится на предоставление в Болгарии 90 % Советскому Союзу, то остальные вопросы могут быть легко решены…
Иден отвечает, что он не знает, как быть с процентами, но англичане хотят иметь в Болгарии большую долю, чем в Румынии, где у них всего имеется 10 %.
Молотов говорит, что идея процентов вытекает из вчерашнего совещания. Может быть, мы договоримся о том, что для Болгарии, Венгрии и Югославии будет соотношение установлено 75:25.
Иден говорит, что это хуже, чем вчера.
Молотов отвечает, что тогда, может быть, принять 50:50 для Югославии, 90:10 – для Болгарии и внести поправку для Венгрии.
Иден отвечает, что он готов пойти навстречу в случае с Венгрией, но он, Иден, просит помочь обеспечить англичанам большее участие в делах Болгарии после капитуляции Германии. Он, Иден, не настаивает на этой американской формулировке, но он хочет, чтобы в ЕКК были представлены англичане после капитуляции Германии.
Молотов спрашивает, не договоримся ли мы о том, чтобы установить по Венгрии соотношение 75:25, прежде чем перейти к обсуждению других вопросов. Не согласятся ли англичане на 75:25 для Болгарии и на 60:40 для Югославии. Как Иден может видеть, он, Молотов, делает уступку на 15 % по Болгарии, но зато в Югославии он, Молотов, предлагает установить 60 %.
Иден отвечает, что он не хочет, чтобы соотношение для Югославии изменялось. Премьер будет очень расстроен, если будет сделана попытка изменить соотношение для Югославии, так как Англия очень много помогала Тито, снабжая его вооружением. Поэтому он, Иден, предложил бы, чтобы соотношение для Венгрии было 75:25, для Болгарии – 80:20 и для Югославии 50:50…
Молотов отвечает, что он согласен отказаться от поправки для Югославии, если для Болгарии будет принято соотношение 90:10. Если по Болгарии принять 75:25, то тогда по Югославии надо принять 60:40. При этом он, Молотов, хотел бы заявить, что Советский Союз не намерен вмешиваться в дела на морском побережье Югославии. Если же в Югославии оставить 50:50, то тогда нужно принять поправку для Болгарии.
Иден говорит, что англичане и американцы воевали с болгарами в течение трех лет. Болгары очень плохо обращались с американскими пленными. Россия воевала с Болгарией лишь 48 часов.
Молотов заявляет, что Болгария причинила Советскому Союзу больше ущерба, помогая немцам, чем какой-либо другой стране. Он, Молотов, просил бы Идена считаться с тем, что Румыния и Болгария являются черноморскими странами. У Англии к Черному морю должно быть меньше интереса, чем к Средиземному морю. За свое поведение в войне Болгария не будет иметь доступа к Средиземному морю».
Советская сторона откровенно использовала подконтрольное ей коммунистическое правительство Болгарии для шантажа англичан. Разумеется, без ведома советских оккупационных властей болгары никогда бы не рискнули арестовать британских офицеров.
11 октября Молотов и Иден договорились о том, что процент «советского влияния» в Болгарии и Венгрии составит 80 %. Реального значения все эти проценты не имели, поскольку, за исключением Греции, в остальных балканских странах Советский Союз господствовал безраздельно, не допуская туда западных наблюдателей. Только ссора Сталина и Тито в 1948 году вывела Югославию из советской сферы влияния и заставила Тито какое-то время опираться на помощь Англии и США 11 октября 1944 года на приеме в английском посольстве в Москве в ответ на сетования Черчилля, что советские действия в Польше могут осложнить отношения Англии с Ватиканом, Сталин не без издевки заметил: «А сколько дивизий у папы римского?» – подчеркивая, что уважает только силу, а не моральные или религиозные авторитеты.
13 октября 1944 года Сталин и Черчилль, а также Гарриман встретились с люблинскими поляками. Однако компромисса достичь не удалось. В итоге в правительство просоветского Польского Комитета Национального Освобождения вошел только бывший глава польского правительства в изгнании и лидер Крестьянской партии Станислав Миколайчик.
Во время беседы представитель ПКНО Эдвард Осубка-Моравский заявил, что главное расхождение между лондонскими и люблинскими поляками в том, что, по мнению Миколайчика, командующий Армией Крайовой генерал Бур-Комаровский и другие варшавские повстанцы – герои, а по мнению ПКНО – нет.
Черчилль возразил, что Бур завоевал восхищение миллионов людей, пусть не своим благоразумием (неблагоразумным Черчилль считал нежелание пойти на компромисс с Москвой), но своей храбростью.
