А враги у нас есть, капиталистическое окружение продолжает существовать. Не случайно обнаглевшие империалисты США ассигнуют огромные суммы на подрывную работу в СССР и в странах народной демократии. Об этом мы не должны забывать…
Можно без всякого преувеличения сказать, что многие отрицательные явления, имеющие место в нашей общественной жизни, часто проистекают от того, что в головах некоторых наших работников укоренилось неправильное отношение к партийной и государственной дисциплине и к нашему советскому законодательству.
В проекте нового Устава очень хорошо и точно сказано, что в партии не может быть двух дисциплин — одна для руководителей, другая — для рядовых. Партия имеет одну дисциплину. Один закон для всех коммунистов, независимо от заслуг и занимаемых ими постов. Значит, партийные и советские законы являются едиными для всех без исключения.
Советское законодательство, как область социалистической надстройки, играет весьма важную и активную роль в укреплении и развитии социалистического базиса.
В Советской стране впервые в истории закон стал воплощением воли и интересов трудящихся масс, и поэтому исполнение советских законов для трудящихся нашей страны является делом чести, высоким патриотическим долгом.
Есть у нас, к сожалению, среди партийных и советских работников (заметим, что хозяйственные работники здесь не упомянуты. — С.К.) такие, которые почему-то уверены в том, что законы обязаны исполнять не они, а кто-то другой, а что они сами могут обходить законы, нарушать или применять их по своему усмотрению по принципу: «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло». (Оживление в зале.)
Несомненно, что от такого весьма странного понимания законов всего один шаг к… преступлению.
<…>
Успехи наши грандиозны и могут у людей, политически недостаточно закалённых, породить ошибочные настроения, настроения парадного благополучия и самоуспокоенности.
Партия учит не упиваться успехами, трезво их оценивать, во-время (так в тексте. — С.К.) замечать недостатки в работе…учит непримиримости к недостаткам. Партия всегда рассматривала критику и самокритику как движущую силу развития советского общества, постоянно действующее оружие в арсенале партии, неразрывно связанное с самой природой и духом нашей партии, как революционной преобразующей силы общества.
В новом Уставе говорится, что члены партии не только вправе, но и обязаны всемерно развивать критику и самокритику.
Критика и самокритика — это мощная сила, способная делать чудеса, если ею умело пользоваться, если она применяется честно, открыто, по-большевистски.
Критика и самокритика эффективны, когда в их основе лежат общественные интересы, интересы государства, когда личные соображения, личные мотивы отбрасываются прочь, когда люди, сильные своей правотой, своим убеждением, открыто и беспощадно, действительно невзирая на лица, вскрывают и разоблачают все то, что мешает нашему победоносному движению вперед.
<…>
Имеются… случаи, когда некоторые вельможные чиновники, злоупотребляя своей властью, учиняют расправу за критику, прямо или косвенно подвергают подчиненных репрессиям и преследованиям. (Далее выделение мое. — С.К.) Но всем известна, как строго карает таких вельмож ваша партия и ее Центральный Комитет, не считаясь ори этом ни с чинами, ни со званиями, ни с прошлыми заслугами.
Наша партия придает особое значение критике снизу, критике, исходящей от простых людей, критике с целью улучшить дело.
Иные руководители почему-то считают, что критиковать дозволено только своих подчиненных, а подчиненные, видите ли, не вправе критиковать свое начальство. Это странное понимание критики и самокритики ничего общего не имеет с партийностью. Руководитель, на словах признающий критику, а на деле ограждающий себя от критики со стороны своих подчиненных, заведомо роет пропасть между собой и массами. А между тем критика и самокритика должны не разъединять, а объединять руководящих и рядовых работников в единый здоровый и работоспособный коллектив.
Критику и самокритику не уважают лишь люди с нечистой совестью, это либо нарушители партийной и государственной дисциплины, либо презренные трусы, либо жалкие обыватели, недостойные носить высокое звание члена партии.
Глубоко заблуждаются те работники, которые думают, что критика и самокритика принижают руководителя и подрывают его авторитет, даже, как говорят некоторые, втаптывают людей в грязь. Эти вздорные суждения не стоят того, чтобы их опровергать. Критика и самокритика не принижают, а возвышают человека, вытаскивают его из болота. Это чистая струя воды, смывающая с людей грязь, обывательщину и иные пороки.
Наша партия получила на свое идейное вооружение новое мощное теоретическое оружие, новый программный документ, драгоценный вклад в теорию марксизма-ленинизма — только что опубликованное произведение товарища Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР».
<…>
Товарищ Сталин показал замечательный пример критического анализа ошибок и антимарксистских установок отдельных экономистов.
<…>
Есть еще области науки, которых не коснулся свежий ветер критики и самокритики, — это, например, юридическая наука…за последние годы не было сколько-нибудь серьезной дискуссии по наиболее актуальным, жизненно важным вопросам государства и права. Нельзя сказать, чтобы там не было дискуссий вообще… Но что за проблемы обсуждают на этих дискуссиях? Вот, например, на протяжении длительного времени с жаром дискутировалась «проблема», что такое вина и что такое виновность. Одни говорят, что это одно и то же, другие говорили, что это разные понятия, третьи считают, что вину надо понимать в узком и широком смысле. Спорили, спорили и безнадежно запутали этот вопрос. (Смех в зале.) И вот теперь, как говорят трезвые люди, без вина в вине ни за что не разобраться (в зале смех. Аплодисменты).
А между тем, какое необозримое поле для ученых-юристов в исследовании действительно актуальных вопросов государства и права…
Многие вопросы общественной и государственной жизни, нуждающиеся в строгом законодательном регламентировании, до сих пор не нашли своего положительного разрешения.
Комментарий Сергея Кремлёва:
Нижеприводимый второй крупный блок речи Поскребышева тоже был намечен, безусловно, сталинской рукой, поскольку вопрос ставился принципиальный, важнейший. Но если бы его ставил сам Сталин, необходимая кропотливая и долговременная государственная законодательная работа могла вылиться в кампанейщину и аллилуйщину. Печальные прецеденты имелись, тем более что юристы — люди гибкие.
