По иронии судьбы в это время «надрывность» стала необычайно популярна среди групп, черпавших вдохновение в альбомах «The Bends» и «ОК Computer»; о худшем развитии событий Том не мог и помыслить. Он осознал, что, какими бы искренними ни были твои переживания, они кажутся насквозь фальшивыми, пройдя сквозь машину музыкальной индустрии. Прошло много времени, прежде чем Том привык к тому, что изо дня в день, концерт за концертом ему нужно выдавать давно переставшие волновать его проблемы за что-то, что его действительно заботит на данный момент. Это серьезно подорвало его уверенность в себе, но запись «Тhе National Anthem» помогла вновь ее обрести.
В основу композиции лег рифф, который Том освоил еще в 16 лет. В середине 1990-х группа записала вариант этой песни, но музыканты решили, что она слишком хороша для обратной стороны сингла. К тому же им никак не удавалось ее как следует свести. Сейчас Том много слушал Чарльза Мингуса и хотел добиться того же агрессивного звука, который присутствует на пресловутом альбоме «Town Hal l Concert» 1962 года. Предполагалось, что это всего лишь репетиция к альбому Мингуса, но вместо этого запись была целиком опубликована в качестве концерта. Большинство присутствовавших в зале думали, что слушают презентацию нового альбома, а не плохо отрепетированный истерический джем «кто во что горазд», во время исполнения которого Мингус призывал публику требовать возврата денег за билеты. Тогда это было расценено как полная катастрофа, но для Тома концерт был тем самым вдохновенным хаосом, к которому он стремился.
К сожалению, он знал, что будет трудно объяснить, чего он хочет, музыкантам, привыкшим к классическим сессиям. В прошлом его приводили в отчаяние некоторые профессиональные исполнители, которые приходили в студию, делали ежедневную работу и уходили. Ему нужен был принципиально иной подход. Тогда Джонни обратился к главе музыкального отдела Абингдонской школы, сменившему Теренса Гилмор-Джеймса, и спросил его, не знает ли тот хороших музыкантов, играющих на медных духовых. Новый руководитель порекомендовал учителя той же школы, Энди Буша, отличного джазиста.
«Мне кажется, сначала они попросили своего лондонского агента найти им парочку струнных музыкантов, но тот опыт оказался не слишком удачным, — поделился Энди с автором этой книги. — Я уверен, что в музыкальном плане они получили бы то, что хотели, но их раздражала работа по расписанию, к которой привыкло большинство сессионных музыкантов. Иногда случалось так, что человек приходил, ждал часа три и просто уходил, ничего не сделав. Ничего личного. Ребята уже не раз не смогли найти общий язык с теми, кто работает строго по часам. Они хотели отыскать человека, которому будет близок их способ Работы. В идеале — того, кому интересна их музыка. Я оказался таким человеком и, соответственно, привлек других Ребят, которым нравилась группа Radiohead еще до нашей встречи».
Итак, Энди собрал группу из восьми музыкантов, и они прибыли в Оксфордшир, чтобы помочь основному составу. Дл я всех это был странный, но вдохновляющий опыт. Джонни передал приглашенным музыкантам партии, которые предполагалось сыграть, но вскоре стало ясно, что в этом не было никакой необходимости. Саксофонист Стив Хэмильтон, игравший в джазовых сессиях, рассказал автору этой книги, что они были вольны делать все, что пожелают.
«Джонни Гринвуд показал нам наши партии, которые были рассчитаны буквально на пять минут, — вспоминает он, — и мы быстро их сыграли. Там была ключевая партия, которую ребята хотели слышать, но, как мне кажется, на таком, подсознательном, уровне. Мы лишь очень поверхностно переварили это, а потом принялись играть собственную версию и создавать дополнительный шум».
Поначалу такой подход не работал. Духовые музыканты не привыкли играть в столь свободной, импровизационной манере, и им трудно было понять, чего хотят от них Джонни с Томом. В первую очередь, потому, что те и сами не понимали, чего хотят.
«Нам никак не удавалось собрать все воедино, — рассказывает сакс-баритон Стэн Харрисон, который также принимал участие в записи. — Не было единства. Тогда я сказал Тому и Джонни Гринвуду: „Решение есть — вы должны дирижировать нами. Если хотите, чтобы мы играли громче, — покажите рукой вот так, мягче — вот так, более неистово — еще как-нибудь. Так, по крайней мере, мы лучше поймем общий замысел"».
Однако Том и Джонни сомневались. Во-первых, главной идеей была импровизация, а во-вторых, оба чувствовали себя слегка неуютно при мысли о том, что им придется дирижировать группой талантливых, профессиональных музыкантов. [С похвальной скромностью] они понимали, что их творческая энергия и воображение зачастую превосходят их технический уровень как исполнителей. Да кто они такие, чтобы «дирижировать» кем-либо? Но когда они признали, что сессия нуждается в управлении, дело сдвинулось с мертвой точки.
«Кто-то из них признался: „Раньше я никогда не делал ничего подобного и понятия не имею, что из этого выйдет", — рассказывает Стен. — Мы начали играть, и несколько секунд они просто прыгали на месте, крутились вокруг. Кажется, с моей стороны был Том, а с другой — Джонни. Мне жаль, что тот момент никто не снимал на камеру. Это было ужасно забавное зрелище. Совершенно внезапно они взяли на себя роль дирижеров, а ведь буквально десять секунд назад отчаянно сопротивлялись и сходили с ума от одной мысли об этом!»
День был жарким, но Том окунулся в роль дирижера с энтузиазмом и энергией, которые заразили и вдохновили музыкантов. «Казалось, он изображает Джексона Пол-лока, — вспоминает Стив. — Он скакал вверх-вниз, вел себя как на сцене, но в откровенно преувеличенной манере. Это выглядело слегка чудно. По природе своей музыканты обычно замкнуты и погружены в себя, но так все и было. Своими движениями он в точности пытался показать, чего ждет от нас. Мне вообще сложно сказать, что именно он делал! Но это заводило нас. Он обливался потом, поскольку прыгал уж очень активно».
Том действительно так энергично прыгал и метался, что — как сам позднее признался — кончилось тем, что он подвернул ногу. Тем не менее он был доволен результатом. Он хотел создать нечто противоречивое, жесткое и энергичное, подобное нервному состоянию, которое человек испытывает в пробке, и музыкантам удалось достичь желаемого. В окончательной версии можно четко расслышать яростные автомобильные гудки.
«Однажды я сказал им: „Вы же знаете это чувство, когда часа четыре стоишь в пробке и в ответ на неосторожную реплику готов придушить человека?"», — объяснил Том в интервью журналу «Juice» .
Приглашенные музыканты не смогли избежать и пресловутого перфекционизма группы. Том и Джонни были в восторге и полны энтузиазма по поводу услышанного, но продолжали думать, что можно сделать композицию еще лучше. «Они приходили и говорили: „Это очень здорово, просто блестяще, нам нравится эта запись", — рассказывает Стив. — А потом: „Может, еще разок?" Это для них обычное дело: „Отлично получилось, а теперь давайте-ка попробуем еще раз по-другому"».
