Ознакомительная версия.
Тут я не могу не возразить К. С. Москаленко – 1‑я гвардейская, 24‑я и 66‑я армии наносили контрудар 18 сентября, а 62‑я армия получила приказ фронта только поздно вечером 18‑го (который датирован штабом фронта 18 сентября), согласно которому «ударная группа 62‑й армии должна нанести контрудар только в 12 часов 19‑го», т. е. более чем на сутки позднее, когда контрудар наш с севера уже потерял свою силу.
Кроме того, создать ударную группировку в самом городе из остатков сил 62‑й армии было невозможно. И все же мы сделали все возможное и невозможное, чтобы 19 сентября соединиться с войсками 1‑й гвардейской и 24‑й армий. Из Сталинграда на север не было переброшено ни одного полка противника.
Я хочу обратить внимание читателей и историков на организацию в этот сталинградский оборонительный период взаимодействия между армиями, действовавшими по соседству армий, оборонявших Сталинград. Мы знаем, что взаимодействие войск в бою и сражении является главным фактором обеспечения успеха операции. С 62‑й армией, на которую была возложена задача оборонять Сталинград, ни одна армия Сталинградского фронта, т. е. 66‑я. 24‑я и 1‑я гвардейская, связи не имела.
Штаб 62‑й армии, находящийся все время в городе, прижатый к Волге, не имел ни позывных, ни длину волн радиостанций этих армий. Думаю, что и они также не имели позывных радиостанций 62‑й армии.
О неудачах наступления с севера 1‑й гвардейской, 24‑й и 66‑й армий докладывали в Ставку Г. К. Жуков и Г. М. Маленков. Причину неудачи наступления они объясняли спешкой и отсутствием взаимодействия.
Однако, несмотря на это, 66‑я. 24‑я и 1‑я гв. армии своим наступлением 5-11 сентября отвлекли часть сил врага из-под Сталинграда, а наступлением 18–19 сентября сковали действующие там немецкие войска.
5
В связи с тем что противник, выйдя к центральной пристани, получил возможность просматривать почти весь тыл армии и Волгу, через которую шло наше снабжение, я приказал своему заместителю по тылу немедленно организовать три пристани и три водные коммуникации через реку. Первую – в районе Верхняя Ахтуба, вторую – в районе Скудри, третью – в районе Тумак. Отсюда на кораблях и судах Волжской флотилии и на лодках ночью грузы направлялись к пристаням у завода «Красный Октябрь» и у поселка Спартановка.
От завода «Баррикады» на остров Зайцевский был наведен пешеходный мост на железных бочках, а между островом и левым берегом Волги действовала лодочная переправа. Все лодки на участке армии были взяты на строгий учет и распределены между дивизиями и бригадами. В каждой дивизии была организована лодочная переправа, работавшая под строгим контролем и по плану самого командира. Стрелковые бригады, действовавшие южнее реки Царица, снабжались самостоятельно, через остров Голодный и с помощью лодок.
Для нас было ясно, что, выйдя к Волге, противник поведет наступление вдоль берега на север и юг, отрезая наши части от реки, от переправ. Чтобы сорвать замысел врага. Военный совет армии решил утром 23 сентября, не приостанавливая наступления из района Мамаева кургана, ввести в бой дивизию Батюка (она полностью переправилась в город накануне ночью). Перед полками этой дивизии стояла задача: уничтожить противника в районе центральной пристани и прочно оседлать долину реки Царица. Граница справа – улицы Халтурина, Островского, Гоголя.
Ставя такую задачу, я посоветовал командиру дивизии учесть опыт ведения уличного боя мелкими группами. Сначала мне показалось, что он не понимает значения штурмовых групп и их действий. Легко ли отказаться от привычных боевых порядков в ротах и взводах, которые ты обучал искусству ведения боя именно в таком виде, как они были сформированы? Однако Батюк, тогда еще подполковник, подвижный, подтянутый, посмотрел мне в глаза и сказал:
– Товарищ командующий, я прибыл драться с фашистами, а не на парад. В моих полках – сибиряки…
Оказалось, он еще на той стороне Волги узнал от наших офицеров связи о том, что в 62‑й армии вырабатываются новые тактические приемы, и приказал командирам полков и батальонов изучать опыт боев в городе, а бойцов обеспечить двойным запасом патронов, гранат и толовых шашек.
После короткой беседы я поверил Батюку, что воины его дивизии будут крепко драться с фашистами и обратно за Волгу не уйдут. В тот же час дивизия Батюка была брошена в контратаку вдоль берега Волги на юг к центральной пристани на помощь дивизии Родимцева. Одновременно Родимцеву было направлено пополнение около двух тысяч человек. Этой контратакой мы думали не только остановить наступление противника с юга, но и, уничтожив его части, прорвавшиеся к Волге, восстановить локтевую связь с бригадами, оставшимися в южной части города. Контратака началась в 10 часов 23 сентября.
Завязались жестокие бои, длившиеся два дня.
В этих боях, неоднократно доходивших до рукопашных схваток, было приостановлено наступление противника из района центральной пристани на север. Но уничтожить противника, вышедшего к Волге, и соединиться со стрелковыми бригадами, действовавшими за рекой Царица, не удалось.
Однако план Паулюса – выйти к Волге, а затем атаковать армию во фланг и тыл ударом вдоль Волги – сорвался, он разбился о стойкость дивизий Родимцева, Батюка, Горишного, Ермолкина, бригады Батракова и других частей.
Для 62‑й армии кризис миновал, она не дрогнула после первого прорыва врага до самой Волги. Мамаев курган оставался у нас. Ни одна наша часть не была уничтожена полностью. Контратаки сибиряков дивизии Батюка остановили наступление противника в городе. Фашисты захлебнулись в собственной крови, на улицах остались десятки горящих танков и тысячи убитых гитлеровцев.
Я лично не думал об отходе на противоположный берег, считал невозможным даже отход на один из островов. Ведь это отразится сразу на моральном состоянии командиров соединений, их штабов и всех бойцов. Однажды К. А. Гуров сказал мне, что у него в запасе несколько лодок для Военного совета армии. Я ему ответил, что это меня не касается, на левый берег я не попаду, если буду в полном сознании.
Гуров крепко обнял меня и сказал: «Будем сражаться даже вдвоем до последнего патрона». Это нас породнило с ним крепче всякой дружбы.
Николай Иванович Крылов соглашался со мной, что управлять войсками армии, находясь в 1–3 километрах от противника и позади Волги, очень трудно. Но когда я делал намеки ему переселиться на промежуточный пункт связи, находящийся на левом берегу, он категорически возражал, говоря: «Будем вместе прочищать свои пистолеты, а последнюю пулю – себе в голову».
Ознакомительная версия.
