вопросы отнюдь не забыты, просто временно ушли на второй план. Лев рассказывает о ситуации в Петербурге, о нарастающем страхе перед дальнейшим ходом революции и об открытой радикальной пропаганде в армии. Левые партии в Думе угрожают обойти кадетов. Толстому неинтересно. О Думе, в его представлении, лучше всего писать комедии. «Ты же всегда ненавидел правительство и любил народ, – напоминает отцу Лев. – А в Швеции, представь себе, интересы народа и правительства совпадают».
В письмах к императору и главе цензурного комитета Лев отца защищает. Зачем преследовать Толстого, который открыто объявил, что он против революции? И все же отношения между отцом и сыном прохладны. Лев реагирует провокативно, резко перебивает, демонстрирует подчеркнутое равнодушие к мнению отца. За обедом начинает громко нахваливать мясоедение. До сведения Толстого доводится, что особенно восхитителен вкус у курицы. Иногда он выдает идеи, которые еще радикальнее отцовских. Будь он хозяином Ясной Поляны, он бы отдал крестьянам половину большого дома, разделил между ними землю, работал с ними плечом к плечу и учил крестьянских детей вместе с собственными. «Что тебе мешает? – спрашивает Толстой. – Купи себе имение!» – «Невозможо! – отвечает Лев. – Я связан семьей».
В июле доходит до открытого взрыва. Христианин не должен защищать смертную казнь, для Толстого это очевидно. Андрей и Лев придерживаются другой точки зрения: смертная казнь необходима в борьбе с революционными элементами. Толстой со слезами на глазах обвиняет обоих в отсутствии уважения и сыновней любви. Да, судя по всему, они его просто ненавидят. Охваченный гневом, он выходит из комнаты и на следующий день отказывается с ними разговаривать.
Проходят два дня – и отцовский гнев проходит тоже. Напомнив себе слова Франциска Ассизского: «Не любящий брата своего не знает Бога», он мягко просит у сыновей прощения за ссору. Ему все же восемьдесят, а им только тридцать. Не ответив, Лев начинает листать газету, что-то радостно бормоча. Он, по-видимому, считает, что отец обязан извиниться. Толстому снова трудно, но, убеждает он себя, чем труднее, тем лучше.
В конце июля семья отбывает в Швецию. Свекра Дора никогда больше не увидит. В Хальмбюбуде Лев пишет отцу письмо, полное обвинений и плохо скрываемой злобы. Письмо остается неотправленным. В ноябре Лев еще раз ненадолго приезжает в Ясную Поляну. Если он рассчитывает на примирение, то расчет оказывается неверным. Через три дня Лев уже в Петербурге. Остальные члены семьи до конца года остаются в Швеции. Паля поступает в шведскую школу, где преподает та же учительница, которая когда-то учила его мать. А 5 ноября на свет появляется Нина, первая девочка в семействе.
В Энчёпинге устраивают настоящее шведское Рождество, но до Нового года Дора и дети успевают вернуться в Санкт-Петербург. Первокласснику Пале приходится сменить шведскую народную школу на частную балтийскую.
Год 1906-й становится в творческом отношении не слишком важным. Малый театр объявляет о готовности поставить пьесу «Один», написанную в 1904-м, но эти планы не реализовываются. Возможно, мешает явная параллель с семейной драмой Толстого? В виде своего рода протеста Лев устраивает читку пьесы у себя дома, приглашая гостей, среди которых Илья Репин. Премьера «За кулисами войны» в том же году фурора не производит, несмотря на пацифистскую направленность – или из-за нее.
Среди публикаций Льва в первую очередь следует упомянуть путевые заметки «Современный Египет», выходящие в осенних номерах «Родника». Успехом можно считать повторный трехтысячный тираж «Яши Полянова» в издательстве М. Вольфа с иллюстрациями Карла Арнольда Бальдингера, австрийца, который живет и работает в Петербурге.
Разрыв увеличивается. В начале 1907 года Лев обрушивает на отца свой гнев: нужно подорвать отцовскую репутацию общественного критика. Деятельность Толстого напрямую вредит России, объясняет Лев в статье «Отрицание или совершенствование». Последствия пренебрежения Толстым всех государственных и общественных организаций разрушительны. И если французскую революцию породил Руссо, то за русской стоит Толстой.
Отрицание земной власти ведет непременно к отрицанию жизни, к хаосу на земле, и потому-то отрицательная проповедь Льва Николаевича имела в России пагубное влияние.
Мировоззрение отца, по мнению Льва, отрицательно повлияло на все аспекты жизни, проникнув всюду:
В войско, в суд, в народную жизнь, в науку, в стену учебных заведений, в самую правительственную машину, всюду оно внесло с собой зерно сомнения и пошатнуло этим сомнением весь государственный строй.
От этого обвинения Лев не откажется до конца своих дней.
Но подлинны ли анархистские воззрения Толстого? Лев играет предположением, что в глубине души Толстой всегда стоял за светскую власть, но взял на себя роль сторонника христианства, враждебного государству, и поэтому ему пришлось вытеснить свои настоящие убеждения. Если это так, то все труды, в которых Толстой призывает читателей к гражданскому неповиновению, теряют значение. Они отражают не истинные убеждения, а являются лишь жалкими попытками маневрировать избитыми идеями.
Выпад Льва порождает бурю, в сравнении с которой реакция на «Прелюдию Шопена» и «Поиски и примирение» кажется пустяком. Толстой в записной книжке краток: «Искушение от Льва». Искушение заключается в нарушении заповеди Христа не держать на ближних гнева и злобы. Лев ставит престарелого отца в весьма сложное положение.
Толстой уже не может рассчитывать на полную поддержку со стороны российской интеллигенции, но он все-таки уважаем, независимо от собственных взглядов. Крайне агрессивная статья Льва в «Голосе Москвы» вызывает сильное возмущение писателя и издателя Александра Навроцкого. Как Лев Львович смеет называть лжецом отца – гиганта, уважаемого и почитаемого во всем мире, и утверждать, что тот оказал вредное влияние на российское общество!
Но Лев все еще не удовлетворен. В проигравшей войну стране нарастает беспокойство. Чем объяснить недостаточный патриотизм и слабость армии? На этот вопрос Лев отвечает в брошюре «Памятка русского солдата» (1907). Толстой в ней не упоминается, но название позволяет легко определить противника. В 1902 году Толстой написал две брошюры – «Солдатская памятка» и «Офицерская памятка», в которых призывал к отказу от армейской службы и выполнения приказов. Эти опубликованные в Англии тексты в России запрещены, но Лев все равно уверен, что свою цель – подорвать престиж и силы русской армии – они оправдали. И разве не патриотизм Толстой всегда считал самым большим злом и препятствием для создания Царства Божия на земле?
«Памятка русского солдата» становится попыткой противодействовать тому, что Лев считает вредным влияние отца. Девиз звучит так: «Верь, русский солдат, в великое твое назначение». Солдаты призваны защищать Россию как от внешних, так и от внутренних врагов. Они должны быть готовы умереть за свое отечество –
