Теперь некая тайна китайского обеда. Мы обедали в особом кабинете, куда еда подавалась прямо из кухни, а наши девочки-официантки сервировали и разливали все в отдельной маленькой кухоньке. Когда стали собираться, чтобы уходить, я обратил внимание на то, что девочки сложили все остатки в специальные пластмассовые коробки (в которых у нас на рынке продают корейские салаты) и уложили это в три огромные сумки, а сумки переправили в одну из машин начальства, а может, начальство потом разделило это между собой. Ничего плохого в этом не вижу: остатки уносят с собой, это по-западному. Но есть в этом некоторый волнующий момент.
Конечно, звучит слишком выспренне, но, действительно, есть дни, которые длятся и длятся. В моем случае можно сказать проще: есть очень большие дни. Попутно хочу заметить: уж коли я взялся писать Дневник, то необходимо себя умалять и какие-то дни описывать, как они есть (т. е. много), а о каких-то нечего особенно и разговаривать. Но тот день, действительно, оказался бесконечным. После обеда мы еще раздумывали (всем хотелось в магазин): стоит ли ехать в этот новый город Шеньжень, город, дескать, возник лишь 20 лет назад… Я по привычке нашел аналогию: мне этот город представился чем-то вроде узбекского Навои, которым так хвастались в свое время. И никто не мог предусмотреть, что этот семимиллионный город, возникший где-то под Гонконгом, поразит нас множеством высотных домов, широкими проспектами и невероятной промышленностью. Но сил описать всё — уже не хватает, поэтому буду краток.
Сама полуторачасовая дорога вызвала у европейцев очень много вопросов — от Кантона идет сплошь застроенное вдоль дороги пространство, промышленная и жилая зоны, всё вперемежку. Иногда типовые дома стоят так близко друг от друга, что, кажется, из окна одного дома можно протянуть половую щетку и постучаться ею к соседу напротив. Вот тут и понимаешь цену земли и плотность населения Китая. Вообще, масштабы этой страны не поддаются ни телевидению, ни кино, и с трудом поддаются слову. Будем считать, что о Шеньжене я уже сказал.
Первым делом, когда приехали туда, нас повезли на знаменитую электронную фирму. Знаменита она, в первую очередь, тем, что чрезвычайно молода, ей от силы полтора десятка лет, но у нее 8 млрд. валового дохода, 20 тысяч рабочих и служащих и из них 10 тысяч работают в области исследований. Фирма занимает первое место по снабжению средствами коммуникации, т. е. это станция мобильных телефонов, то, что мы раньше называли кассирование, и проч. Кстати, показали и видеотелефон. Описывать внутреннее помещение я не берусь, но, естественно, ни в науку, ни в цеха нас не пустили. Ближе всего это передать может какой-нибудь фантастический фильм, декорации как бы прямо оттуда. Девушка-гид, китаянка, учившаяся в Харбине и прекрасно говорящая по-русски, рассказала, какие места в мире все это занимает. Но самым любопытным мне показалось то, что среди научных работников и учёных насчитывается сто русских. Конечно, может быть, и не совсем справедливо, но именно отсюда я и вывожу немыслимый научный успех фирмы.
Ужинали в центре города, в каком-то ресторане. Как всегда, был круглый стол с вертящейся серединой, на которую опять понаставили очень много, но уже с некоторой сдержанностью.
Был интересный китаец, вице-президент некой Компании, кстати, первый китаец, хорошо говорящий по-английски, образование получил в Китае, но потом, кажется, учился за границей, доктор. Он спокойно и обстоятельно рассказывал о том, что сравнительно молодой ученый (а средний возраст работников фирмы 26 лет) за три года работы, не особенно себе отказывая в еде и в питье, может купить 4-комнатную квартиру за 130 тысяч долларов США. Никаких особых социальных благ, материальной помощи на фирме нет, платят за труд, за работу, платят чужим, видимо, много.
И, собственно, последний мазок, ради которого я всё это и пишу. Опять был омар, или лангуст, опять овощи, мясо, рыба, но было еще и огромное блюдо со свежей рыбой — решето, набитое льдом, и на нем кусочки сёмги, крабов, омара, баночка икры, все несоленое, нежареное, неварёное, и к этому подавали соус. Рискнул попробовать. Что теперь будет?
2 апреля, пятница. А тем временем «Независимая газета» напечатала мой рейтинг телепередач. Это — позднейшая впечатка.
1. Лучшее — «Сага о Форсайтах» («Культура»). О, если бы мы могли снимать нечто подобное!
2. За звание худшей передачи со многими другими боролся «Розыгрыш» (первый канал) с Пельшем. Обретя союзничество с Басковым, отличающегося изысканными костюмами, но не вкусом, Пельш на этот раз победил — ничего пошлее я не видел уже давно.
3. Персона — конечно, Татьяна Доронина! Самые же отвратительные персонажи на сей раз не наши. Тони Блэр и Колин Пауэлл, присутствовавший на церемонии в Мадриде. Теракт тот, как известно, стал ответом на участие испанских войск в американской агрессии в Ираке. А как к этой агрессии относятся Блэр и Пауэлл?..
5 апреля, понедельник. Утром собрал вещи в своем двухкомнатном номере, за окном еще было темно. Меня всегда на Востоке волнуют громкие птичьи голоса по утрам. А дальше всё пошло в соответствии с расписанием. Кстати, в Китае всё чрезвычайно точно, это в Германии уже стали опаздывать поезда, самолеты, а в Китае — все как когда-то на железных дорогах России и мира.
Снова Пекин, тот же отель. На подлете к Пекину все заговорили о счастливом моменте покупок сувениров, но у меня была уже назначена встреча с нашим представителем ТАСС Андреем Кирилловым. Дело в том, что уже несколько дней назад, как только появился указ Путина о моем награждении, раздалось насколько звонков, и в том числе по наводке Паши Михалева, с которым мы работали в «Комсомольской правде» и который сидит сейчас зам. директора ИТАР-ТАСС, Кириллов позвонил в Пекин, чтобы поздравить меня. Отыскал.
Андрей и Людмила, его жена, заехали за мной в гостиницу и повезли по Пекину, потом обедать. Прелесть этого обеда заключалась в том, что всего было без излишеств: несколько очень вкусных блюд, в том числе и утка по-пекински, и самое главное, для меня просто открытие — курица в лимонном соусе, дома изобрету что-нибудь подобное. Замечательная пара, очень талантливый человек сам Андрей. Статьи его написаны умно, глубоко и точно. Я вообще заметил, что очень много умных и интересных людей работает у нас за границей, но они как-то утонули в повседневности и не могут выбиться не только в большую литературу, но и просто к книжке. А многие английские разведчики и журналисты стали очень крупными писателями. Думаю, что наши, может быть, более талантливые и глубокие, чем англичане, но они имеют эту чисто русскую недооценку себя, самоуничижение и ощущение, что через душные слои над собою к воздуху не пробиться.
