У меня появилась мысль при подготовке архива к передаче на хранение попытаться зафиксировать со слов Марины и друзей все, что только они могли вспомнить по поводу каждого из стихотворений, чтобы точно определить время их написания. С Валерием Янкловичем разработали даже такой специальный бланк для каждой самостоятельной архивной записи. Начинался он с указания порядкового номера и отметки о характере рукописи. В нем существовала большая графа, куда должны были впечатываться первые четыре строки стиха. Далее предполагалось указывать название и его варианты, если они упоминались самим Володей. Затем — дата и место написания, посвящение, если оно было. Предусматривалось отмечать здесь и многое другое. Мы оставили свободное место даже для заметок о дополнительных обстоятельствах, связанных с созданием стихотворения. Таких, например, как рассказанные Мариной о последнем стихе, или Вадимом Тумановым о стихотворении со словами: «Не раз нам кости перемыла драга».
Пользуясь мощью «администраторских» связей Валерия Янкловича, удалось не только сделать ксерокопии такого бланка, но и отпечатать его в типографии на двух сторонах конторской карты стандартного размера в половину обычного писчего листа. Когда, предваряя визит Марины в ЦГАЛИ, я впервые встретился с директором этого архива Наталией Волковой, со мной был этот бланк. Я рассказал о намерении Марины подготовить архив к сдаче, сопроводив его сделанными по такой форме описаниями всего известного о стихах со слов наиболее осведомленных людей самого близкого Володиного окружения. И получил ее одобрение. Больше того, Волкова просила сделать подобное справочное сопровождение к архиву в двух экземплярах, из них один — для ЦГАЛИ, как уникальную и крайне нужную часть Володиного наследия. Но по ряду независящих от меня причин этот замысел так и не осуществился.
В этот же день Марина побывала в мастерской у скульптора Геннадия Распопова, предложившего посмотреть несколько эскизов скульптурных портретов Володи. Для Марины речь уже не шла о поиске решения для оформления надгробия. Решение уже было принято. Это должна быть плита, в изголовье которой ляжет метеорит. По мнению Марины, ничто так полно и точно не символизирует блестящую и недолгую жизнь Владимира, как метеорит, ворвавшийся в атмосферу Земли из глубин космоса, чтобы мгновенно и ярко в ней сгореть. Марина не исключала также того, что будут начертаны две последних строки поэта:
Мне есть что спеть, представ перед
Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.
А на следующий день состоялись еще две, на мой взгляд, весьма знаменательные встречи. Первая — утром в редакции издательства «Современник», где Геннадий Гусев вручил Марине сборник «Нерв» издания 1981 года и сообщил о принятом решении следом выпустить второе издание сборника в 1982 году.
Другая встреча произошла днем, когда Марина побывала в ЦГАЛИ. Здесь ей предстояло подписать исторический документ о передаче рукописей Володи на хранение. После этого Марина по просьбе Наталии Волковой встретилась с сотрудниками ЦГАЛИ. В основном это были женщины. Те, кто теперь взял на себя всестороннюю заботу о литературном архиве Высоцкого.
С каким же интересом и восхищением смотрели собравшиеся на Марину! Женщина из легенды!.. А эта женщина вышла с подаренными ей цветами на улицу и впервые за время нашего знакомства, не стыдясь, расплакалась. И вдруг я осознал весь смысл происшедшего: Марина только что навсегда рассталась с Володиными рукописями, хранившими и излучавшими еще тепло его рук Больше этих бесценных листков с нею не будет. Все.
На мой взгляд, тот приезд Марины был триумфальным. Ведь все ключевые задачи, которые она поставила менее чем два года назад, были, по существу, решены. Признание поэта состоялось и было подтверждено несколькими солидными журнальными публикациями. Вышла первая книга стихов. Архив сдан на хранение. Театр создал о Высоцком яркий, незабываемый спектакль. По телевидению показаны почти все фильмы с участием Володи. И все это — лишь часть известного мне. А сколько других сторон благородной деятельности Марины осталось вне поля моего зрения!
В очередной раз мы увиделись с Мариной лишь во время ее следующего появления в январе 1983 года. Впервые после смерти Володи Марина отметила в Москве очередную, 45-ю годовщину со дня его рождения. Но я ощущал, что мой нравственный долг перед памятью Володи был выполнен и мне нет уже прежней необходимости столь активно участвовать в делах, связанных с его именем. Меня притягивали другие проблемы, ждали иные встречи.
«Вместе — чтобы продолжить жизнь!»
1 марта 1989 года в зале Театра Марка Розовского состоялась презентация книги Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет». А 2 марта в малом зале Дома кино состоялся просмотр документального фильма ленинградского режиссера Петра Солдатенкова «Я не люблю». Когда в зале зажегся свет, Марина Влади встала, вытирая слезы, и сказала: «Это первый честный фильм о Володе».
Позже возникает идея: организовать встречи читателей книги «Владимир, или Прерванный полет» и, естественно, почитателей Высоцкого с Мариной Влади, а перед встречами показывать фильм П.Солдатенкова. Дело в том, что начиная с 1989 года книга Марины Влади издавалась громадными тиражами практически во всех республиках Советского Союза. Общий тираж теперь определить трудно, но он превысил 5 миллионов экземпляров!
Приводим ответы Марины Влади на вопросы из зала во время этих встреч. И первый вопрос, естественно, о книге.
— Я думаю, что моя книга и дает ответы и, может быть, поставит какие-то вопросы… Я думаю, что он сам (ответил на вопросы), потому что его поэзия останется, а все остальное будет смываться, как вот этот поток здесь (сель в районе Медео около Алма-Аты. — В.П.) смыл все…
Все эти люди, которые на нем делали карьеру и деньги, торгуя нашими личными фотографиями и письмами, — это же совершенно недопустимо, но все это пройдет. Осталось около восьмисот поэтических произведений, которые Володя оставил всему миру, всем людям. Это самое главное…
Скажите, книга во многом посвящена вашей жизни… Для людей старшего поколения, людей шестидесятых годов, ваша встреча, любовь, брак и семейная жизнь напоминали романтическую и сентиментальную сказку — не действительную жизнь, а сказку. А вы, — принцессу, спустившуюся с облаков и выбравшую обыкновенного смертного… У вас действительно жизнь была такая?
Нет, не я выбрала обыкновенного смертного! Он был самый популярный… любимец народа русского! Так что я больше попала на такого удивительного принца! Нет, наша сказка была… Мы встретились и полюбили друг друга, и все эти двенадцать лет мы жили в большой страсти… в большой любви… Конечно, в этом есть немножко оттенок сказки.
