рассказах Лии К. Полсер. И теперь перед нами возникает вопрос: способен ли Питер Молиньё еще что-то сказать или показать? А может, как и культовые разработчики 1980-х и 1990-х годов вроде Ричарда Гэрриота (
Ultima) или Хиронобу Сакагути (
Final Fantasy), которые более или менее отошли от активной деятельности, он уже высказал все, что в нем копилось последние тридцать лет? Он сам заявил, что
Legacy вдохновлялась
The Entrepreneur в той же степени, что и мастерской его отца и прочими веяниями.
Так сказал ли Питер Молиньё все, что хотел? Нет. Одна из особенностей Питера Молиньё – его способность изобретать себя заново, постоянно двигаться вперед: прошлое, конечно, вдохновляет его, но не более. Чтобы не повторяться, он окружает себя постоянно меняющейся средой, новыми студиями, молодыми разработчиками и ветеранами, которые так же гибки в мышлении, как и он. Люди вокруг него, их творения и мысли – вот настоящие источники вдохновения. Их голоса и идеи во время мозговых штурмов провоцируют щелчок, и рождается концепция, с которой можно начинать работу. Разве Dungeon Keeper не появилась из настольной игры Wiz-War? Разве Populous не выросла из одного-единственного блока, вдохновленного Zarch? На четвертой странице руководства к Powermonger говорится: «У нас в Bullfrog есть представление об идеальной игре, которую мы хотим создать. Populous стала первым шагом, Powermonger оказалась на порядок ближе. Но своей идеальной игры мы еще не достигли». И, возможно, именно поэтому Питер не остановится – ни сейчас, ни через несколько лет, ни через несколько игр. Да, деньги можно зарабатывать и дальше, но Молиньё они уже давно не нужны. Его мотивирует процесс создания, возможность продолжать творить несмотря на критику, всегда храня мысль о той идеальной игре (недостижимой концепции, идее), которую он должен создать, – может быть, однажды ему это удастся, а может быть, этого не случится никогда. Как Икар, Питер подпалил крылья на пути к Солнцу, но, в отличие от несчастного сына Дедала, море бережно приняло его в свои объятия, как любящая мать, и дало ему второе дыхание.
Только представьте. Как бы вы отреагировали, если бы вас назвали лжецом в интервью, которое прочитали миллионы геймеров? Решили бы вы сдаться и забиться в угол, проклиная журналистов, которые вас больше не понимают? Или вы продолжили бы создавать новые проекты, проводить в офисе целые дни в окружении разработчиков, которые прекрасно знают о критике в ваш адрес (патологический лжец!), ведь в вас по-прежнему горит мерцающий, вечно живой священный огонь – то самое неудержимое желание создавать игры вместе с другими?
Послесловие. Кто такой Питер Молиньё?
Процесс написания этой книги не обошелся без множества вопросов и сомнений. Даже если мы ценим труд Питера Молиньё с самого начала его деятельности в Bullfrog, мы все равно подходим к нему с уймой предвзятых мнений – очевидное следствие многочисленных критических взглядов на его работы или личность. Чтобы вспомнить о всех промахах создателя Populous, об очень (даже слишком) резких интервью с его участием или просто о существовании пародийного твиттер-аккаунта @PeterMolydeux, который читает почти 80 000 человек, достаточно просто заглянуть в интернет.
Но тогда возникает вопрос: кто такой Питер Молиньё?
Ребенок-дислексик, плохо успевающий по всем предметам, кроме математики, в одиночку блуждающий по болоту и своей воображаемой вселенной, которую он создал сам для себя и в которой ему наиболее комфортно? Программист, окруживший себя лучшими из лучших разработчиков и пробудивший в них прекрасные таланты (порой даже против их воли)? Предприниматель, скрежещущий зубами и готовый за миллионы долларов продать свои студии и детища крупным компаниям (EA, Microsoft), которые в дальнейшем разрушат их изнутри? Патологический лжец, который реконструирует основные этапы своей жизни, вспоминая (или придумывая) истории, проливающие свет на его прошлое? Заядлый везунчик, который превращает в золото почти все, к чему прикасается, необыкновенный новатор и рекрутер молодых талантов?
Да кто же, кто такой этот Питер Молиньё?
Кто такой Питер Молиньё?
Проведя с ним порядка двадцати часов, я запутался еще больше, чем когда начинал работу над этой книгой. Я слушал его голос, часто тихий, отмечал и записывал каждое предложение, каждое колебание, каждый смешок, часто удалял You know… («Знаете…») и в то же время читал прошлые интервью, чтобы попытаться всесторонне очертить его сложный характер – такой далекий от монолитных портретов патологического лжеца, которые рисуют некоторые сайты, чтобы раздуть вокруг темы еще большую шумиху. Мы все развиваемся, мы все меняемся. Разве Герман Гессе не напоминает нам в «Сиддхартхе», что мы каждый раз пересекаем одну и ту же реку разными людьми, даже если делаем это ежедневно? Разве вы не отличаетесь от того человека, которым были в десять, пятнадцать, двадцать, тридцать лет? Разве вы не изменились благодаря своим знакомствам, путешествиям и испытаниям? Да, Питер Молиньё – один из тех редких разработчиков, которые появились в 1980-х годах и до сих пор работают, продюсируют, создают игры и программируют, это факт. Только Сигэру Миямото, который гораздо больше отдален от непосредственного процесса производства, или Эрик Шайи [55], чьи проекты все же менее внушительны, могут претендовать на такой же стаж. Нам же лучше, поскольку Питер Молиньё сам занимается продвижением своих игр и, несомненно, остается разработчиком, о котором говорят чаще всего, разработчиком, чья карьера оказалась одной из наиболее подробно описанных. Да, каждое его слово подвергается анализу и сопровождается комментариями, и даже если говорит не он, то говорят другие, те, кто с ним работал: Гленн Корпес, Шон Купер, Майк Дискетт. Все они говорят о «замечательном учителе», об «отце не по крови». Без его помощи многие студии не появились бы на свет, а Гилфорд не стал бы бьющимся сердцем английской игровой индустрии.
Как и все мы, Питер Молиньё – не один человек, а множество. Если его творчество можно условно разделить на три эпохи, то к нему самому можно отнести три маски (ребенок, мужчина, зрелый человек), которые он по очереди надевал в течение последних тридцати лет, каждая из которых придавала ему разный облик в зависимости от ситуации и событий вокруг. Всегда есть Питер (Пэн) – творческий, разрушительный, недовольный ребенок, увлеченный своим делом, потерянный среди взрослых и профессионалов, который иногда привирает, если ему это выгодно. Есть Молиньё, амбициозный предприниматель, тот, кто всегда знал, что станет «кем-то» (если верить Шону Куперу), тот, кто без колебаний заставляет команды работать вместе с ним месяцами напролет или продает свои творения за миллионы. Есть Питер Молиньё, отец, более мудрый, полный сожалений человек. Его иногда
