Взрослых не бывает и другие вещи, которые я смогла понять только после сорока - Памела Друкерман

Но оказывается, что у Саймона есть потребности. Начав слушать его более внимательно, я поняла, что все 14 лет он говорил мне одно и то же: «Я хочу работать». По существу, это его мантра. Он произносит ее в разных ситуациях по-разному – все зависит от степени фрустрации и гнева. Он не настаивает, чтобы я проявляла интерес к его работе. Ему надо, чтобы я не мешалась под ногами и на это время брала на себя заботу о детях. К счастью, я никогда не рассказывала ему свои сны. Но он всегда так заботился обо мне, обеспечивая мои возможности расти над собой, что на себя у него времени почти не оставалось.

Поскольку он пишет, я часто читаю в интернете его колонки. Основная информация о психике моего мужа лежит в открытом доступе в Сети. В статье для мужского журнала он описал свой вымышленный уик-энд: «Ты просыпаешься в полдень в обнимку со Скарлетт Йоханссон. Через какое-то время вы садитесь перекусить, читая газеты. Ты лениво думаешь, чем бы заняться сегодня вечером… Ближе к обеду Скарлетт прощается с тобой, а у тебя звонит телефон. Это Сельма Хайек». Саймон любит нашу семью, ему нравится наша жизнь. В отличие от меня он видит, что ради нас жертвует другими возможностями. В свои 40 с хвостиком он принимает жизнь такой, какая она есть.

Меня беспокоит, что мы никогда ни о чем подобном не говорили вслух. В американской модели отношений пары ценят прозрачность и думают, что здоровый союз подразумевает отсутствие секретов друг от друга. Во Франции пары убеждены, что, находясь друг от друга на некоторой дистанции, они вносят в отношения дополнительную энергетику. Моя французская подруга не делится с мужем некоторыми событиями, которые происходят с ней на работе, зато может удивить его, рассказав о них в дружеской компании.

Я взяла на вооружение и эту technique тоже. Однажды я поехала с классом сына на экскурсию. Его одноклассница поведала мне, что ее родители развелись и мать, которую зовут Элоди, вышла замуж за женщину, которую тоже зовут Элоди. «Теперь у меня две мамы, и каждую из них зовут Элоди», – сказала она.

Обычно я спешила пересказать Саймону историю, подобную этой, сразу – во всяком случае, до десяти вечера. На этот раз я приберегла ее на потом и выложила неделю спустя, когда мы ужинали с друзьями. На Саймона история двух Элоди не произвела сильного впечатления. Никакой загадочности она мне не прибавила. Но все же у меня была история, которую он раньше не слышал.

В конце концов я пришла к выводу, что ему нравится наша история. Как фрагменты пазла мы вполне подходим друг другу.

ВО ФРАНЦИИ СУЩЕСТВУЕТ ПОНЯТИЕ femme libre – «свободной женщины». Однажды наткнувшись на это определение, я начала встречать его повсюду.

«Когда впервые вы почувствовали себя libre?» Этот вопрос французский женский журнал каждую неделю задает какой-нибудь знаменитости. 39-летняя актриса в интервью газете Le Monde сказала, что теперь играет не только красивых блондинок, но и более сложные роли: «Я чувствую себя более libre, как будто теперь меньше хромаю. Я больше не продаю себя».

Встречаются и молодые femmes libres, хотя большинству из них 40 плюс. L’Express Styles в своей редакторской колонке называет femme libre британскую актрису Джейн Биркин, которая никогда не молчала и настаивала на независимости и которой уже за 60. Катрин Денёв в свои 70 способна на что угодно и более libre, чем когда бы то ни было. Как пишет французское издание Vanity Fair, «она продолжает удивлять».

Мужчины во Франции тоже могут быть libre – их хвалят за свободомыслие. Но понятие homme libre не имеет такого же культурного резонанса. Так скорее называют мужчину, только что освободившегося из тюрьмы.

Я насчитала с десяток французских книг – в основном биографий и автобиографий, – в названии которых есть выражение femme libre. Когда во Франции умирает известная женщина – писательница, политический деятель или любимая актриса, – газеты почти со стопроцентной гарантией напишут о кончине femme libre.

Несмотря на широкое распространение этого термина во Франции, мало кто понимает, что он на самом деле обозначает. Подозреваю, что его корни – политические. В 1832 году был опубликован смелый памфлет «La Femme Libre», в котором говорилось, что женщины не должны слушать приказов своих мужей. В 1949 году Симона де Бовуар напечатала книгу «Второй пол», расширив значение этого термина: она описала женщину, имеющую собственное мнение о происходящем вокруг. Она – не какая-нибудь легкомысленная особа. «Свободная женщина – полная противоположность вертихвостке», – писала де Бовуар.

Сегодня свободной женщине не обязательно заниматься политикой. Она ближе к свободному духу, хотя без отсылки к стандартам нью-эйдж. Французский дискурс подразумевает, что женщина в 20 и 30 лет делает то, что от нее ожидают. Но к 40 годам она становится все более «свободной» и делает то, что нравится ей самой.

Ведущая новостной программы Клэр Шазаль, которой за 60, говорит, что ее личная жизнь, включая отношения с гораздо более молодыми мужчинами, – это выражение liberté. «Это желание к автономии и стремление делать то, чего хочется мне, даже с известной долей эгоизма».

Существует англо-американская версия освобождения, наступающего с возрастом, но она другая. Она более экстремальная. Обладающая свободным духом пожилая англичанка или американка может заявить, что отбросила все до единой социальные нормы. Ей плевать, что думают про нее другие. В любимом многими стихотворении Дженни Джозеф «Предупреждение» его героиня говорит, что в старости будет объедаться колбасой, плеваться, спать в любое время и – само собой! – носить фиолетовое.

Эта позиция действительно приносит освобождение, но вряд ли к ней так уж стоит стремиться. Словно мир решил, что ты больше не имеешь значения, поэтому ты корчишь ему рожи и носишь фиолетовое.

Французская femme libre – это смесь