Предчувствуя неминуемый конец, контрреволюционное офицерство, юнкера, гардемарины захватывали в порту ценности, запасы продовольствия и обмундирования и грузились на пароходы, чтобы бежать за границу. Настроение оставшихся офицерских частей было подавленное.
Объединенный штаб военно-революционных организаций, созданный обкомом партии для руководства восстанием, работал с исключительным напряжением. Начальник штаба Сергей Лазо кропотливо собирал и обобщал необходимые сведения из различных частей и отрядов. Ведь для того, чтобы правильно распределить силы, нужно многое учесть, взвесить, предусмотреть.
Штаб помещался на конспиративной квартире одного рабочего на Первой Речке. Но принимать там многочисленных курьеров, ординарцев, связных, совещаться с товарищами было, конечно, очень рискованно. Поэтому встречи, беседы, заседания происходили в самых различных местах. Они бывали в школах и в сопках, в ресторанах и у фабричных ворот, в порту и на базарах. Начальнику штаба и его сотрудникам приходилось часто менять свою внешность, гримироваться, переодеваться. Опасность подстерегала на каждом шагу. Белогвардейская контрразведка свирепствовала. Малейшая оплошность могла не только стоить жизни, но и провалить восстание. Но, несмотря на все трудности, подготовка к восстанию шла полным ходом.
Утром 27 января город был окутан туманом. На расстоянии нескольких шагов трудно отличить мужчину от женщины — смутно виден лишь силуэт человека. У здания управы остановилась пролетка, и из нее, придерживаясь руками за облучок, медленно не сошла, а как бы сползла сгорбившаяся фигура в черном полушубке и нахлобученной на глаза оленьей шапке; шерстяной шарф плотно закрывал шею и нижнюю часть лица. Опираясь на палку, приезжий, припадая слегка на одну ногу, поднялся на ступеньки и скрылся в подъезде. Через минуту он, вытянувшись во весь рост, бодро вошел в кабинет председателя областного земства.
Сидевший за огромным дубовым столом пожилой высокий мужчина с седеющей бородкой встал с кресла и пошел навстречу посетителю. Он был подготовлен к этой встрече.
— Лазо, — сказал вошедший, снимая шапку и разматывая шарф.
— Медведев, — ответил председатель, протянул руку и пригласил к столу.
Беседа сразу приняла деловой характер.
— Я пришел к вам по поручению обкома Коммунистической партии, долго не могу здесь задерживаться, — сказал Лазо, — буду краток.
— Слушаю вас, — Медведев откинулся на спинку кресла и, закурив, начал пускать колечками дым от ароматной папиросы с длинным мундштуком.
— Вчера занят Никольск-Уссурийский, к Владивостоку стягиваются партизанские отряды, продолжал Лазо. — Гарнизоны этих городов в подавляющем большинстве в любой момент по приказу Военно-революционного штаба готовы выступить против Розанова. Успех зависит сейчас от того, под каким лозунгом будет проходить восстание. Рабочие, повстанческие части и партизаны стремятся к одному: воссоединить Дальний Восток с Россией. Но вам должно быть понятно, что в настоящих условиях, когда мы находимся в кольце интервентов, восстание под лозунгом немедленного восстановления советской власти невозможно.
— Я согласен с вами, — ответил Медведев. — Но не вижу, чем могу быть полезен комитету коммунистов.
— Мы готовы передать временно власть земской управе.
Медведев оживился.
— Но будем требовать, — добавил Лазо, — чтобы управа проводила политику ликвидации иностранной интервенции, освобождения политических заключенных, сохранения ценностей и всего Дальнего Востока за Советской Россией. Переворот неизбежен. Революционные войска на подступах к городу. Учтите это обстоятельство.
Медведев задумался. И было, над чем поломать голову. События принимают такой поворот, что победа большевиков кажется не столь уж невозможной. А если это все же случится, что тогда? Какая участь ждет земство?.. Земство, чорт с ним! — но его, Медведева, если он откажется сотрудничать с большевиками? Да, по был ведь и другой опыт в его же, Медведева, практике. И не в такие уж далекие времена — года полтора назад, в конце июня 1918 года. Земство вместе с белогвардейцами, чехами и прочими интервентами выступило против большевиков, и Советы были разгромлены. Все это было… Но кто знает, как будет теперь? Как же все-таки быть?..
Лазо настойчиво требовал ответа.
— Мы обсудим ваше предложение, — сказал Медведев, решив, что такой неопределенный ответ лучше всего соответствует сложности обстановки.
Лазо отлично понял психологию собеседника, его страх и внутреннюю борьбу.
— Впрочем, — сказал он уверенно и твердо, — если бы вы не согласились, восставшая армия, крестьяне и рабочий класс сумеют потребовать, чтобы земство взяло власть в свои руки. Подумайте, я спешу.
И, откланявшись, Лазо вышел на улицу, снова закутался в шарф и, поглубже надвинув на лоб оленью шапку, опираясь на палку, доковылял до ожидавшего его извозчика.
Прошло два-три дня. Атмосфера сгущалась. События развивались быстро. Земская управа согласилась с предложением областного комитета партии.
29 января 1920 года объединенный штаб военно-революционных организаций распространил по области воззвание:
«ТОВАРИЩИ СОЛДАТЫ И ОФИЦЕРЫ!
События последнего времени всколыхнули все население и подняли на ноги все гарнизоны Приморской области. Власти нет. Правительство Колчака рухнуло. Среди высших должностных лиц и в правительственных учреждениях царит полная растерянность. Высшей властью на Дальнем Востоке объявил себя атаман Семенов, но в Маньчжурии его не признает Хорват, а в Приморской области главным начальником края считает себя Розанов. Никто не может признать самозванных Розанова и Семенова, которые с частью офицерства хотят управлять областью».
Рассказав далее о том, что многие гарнизоны ушли к партизанам и совершили бескровный переворот в ряде городов, объединенный штаб призывал солдат и офицеров не предпринимать никаких выступлений без согласия штаба, который решил взять на себя руководство воинскими частями крепости Владивосток.
«Товарищи солдаты, будьте спокойны, поддерживайте связь со штабом, исполняйте только приказы штаба.
Товарищи офицеры, штаб призывает вас объединиться с товарищами солдатами. Не верьте Розанову, он распродал запасы хлопка, селитры и других товаров, составляющих общенародное достояние, и обеспечил себя на случай, если ему придется удирать за границу, вас же он толкает на ненужное кровопролитие и хочет вашими руками загребать жар.
Мы стремимся только к одному — к передаче без всяких кровопролитий власти в руки областной земской управы, и когда все воинские части объединятся для этого, власть Розанова сама собой исчезнет.
