Ознакомительная версия.
Е.А.Фурцева — единственный министр-женщина в правительстве Советского Союза, но она, бесспорно, входит в десятку лучших наших министров и даже в десятку лучших государственных деятелей…
(Из воспоминаний генерал-полковника авиации Героя Советского Союза Н.П. Каманина)
* * *
Еще раз про «еврейский вопрос»…
При Хрущеве не было проведено осуждения готовившегося выселения всех евреев на Колыму, не состоявшегося чудом из-за смерти Сталина…
Были проведены расстрелы евреев по обвинению в экономических преступлениях именно при Хрущеве. Тогда же были ограничения на число евреев в вузах.
«Количество евреев в институтах должно равняться количеству евреев-шахтеров», — говорила министр культуры Фурцева.
(Краткая Еврейская Энциклопедия, статья «Антисемитизм»)
* * *
КГБ… отстранили
Андропов согласился с инициативой министра культуры СССР Е.А. Фурцевой о том, что к решению вопросов о выезде за границу деятелей культуры КГБ отношения иметь не будет.
(Из статьи Филиппа Бобкова «Российский кто есть кто», № 1, 2004)
* * *
«А там как народ скажет…»
С ней можно было разговаривать — она прислушивалась к собеседнику…
Не успел я закончить картину, как директор «Мосфильма» Сурин потребовал немедленно показать материал…Прихожу и вижу Фурцеву со всем синклитом. Говорю: «Фильм не закончен, показать не могу». — «Но я уже пришла!.. Вы же не можете отправить женщину восвояси!» — «Для меня вы сейчас не женщина, вы министр. А министрам полработы не показывают». Она побагровела… Не знаю, что она подумала, но предложила пройти с ней в суринский кабинет, достала из сумочки бумагу и протянула мне. Это был донос бухгалтера моей съемочной группы, в котором он сообщал, что я снимаю антисоветское кино. И я показал ей фильм. После просмотра — молчание. Наконец, Фурцева говорит: «Да…» Все на разные голоса: «Да…» — «Да-а» — «Да-а-а…» Фурцева: «Крепко вы тут завернули». Все: «Крепко это он завернул…» — «Это он крепко завернул…» — «Завернул он это крепко…» Фурцева: «Но ведь все это — правда…» Синклит: «Конечно, Екатерина Алексеевна, это все правда!» Словом, одобрила меня. Попросила только сделать водораздел между старым и новым временем, между сталинским и хрущевским, то есть. «А там как народ скажет».
(Григорий Чухрай, журнал «Кинопроцесс», 2000, № 3).
* * *
Фурцева не любила рок-н-ролл
Мы всегда мечтали приехать в вашу страну и делали все, чтобы попасть в Москву. Но в те времена министром культуры Советского Союза была мадам Фурцева. Она негативно относилась к любой рок-музыке и, естественно, сделала все, чтобы не допустить гастроли «Роллинг стоунз» в СССР.
(Мик Джаггер, «Аргументы и факты», 1999)
* * *
Билет на «Норму» для врача
— Меня предупредили, — рассказывал искусствовед Борис Поюровский, — что хирург, который сделал операцию моему близкому человеку, никаких подарков от пациентов не принимает, даже цветы и конфеты. (Это было давно, когда мы еще не вступили в эпоху рыночных отношений.) Вот если бы удалось достать два билета на гастроли Ла Скала, тогда, возможно, он бы дрогнул: очень уж любит музыку. Но как это сделать? Звоню в дирекцию Большого театра Калеватову, объясняю ситуацию, а он отсылает к Фурцевой — вся бронь в ее распоряжении. Делать нечего, отправляюсь на улицу Куйбышева. В приемной министра вижу много знакомых лиц: Марецкая, Штраух, Гиацинтова, Менакер… Образовался какой-то стихийный клуб меломанов, составленный из живой истории советского искусства и литературы. Наконец настал и мой черед. На мое: «Здравствуйте!» Екатерина Алексеевна отреагировала вопросом: «Вам, конечно, тоже для врача?» От этой неожиданной проницательности я лишился дара речи.
— Хотите на «Норму»? — спросила Фурцева и тут же протянула бронь.
От радости я, кажется, даже забыл сказать «спасибо» и поспешил восвояси.
— Стойте, стойте, а вы сами не хотите послушать итальянцев? — спросила Екатерина Алексеевна.
— Конечно, хочу, но не смею больше просить…
— Вы все какие-то странные люди. У меня такое впечатление, что гастроли Ла Скала устраивает Министерство здравоохранения.
(Из воспоминаний журналиста, театроведа Б.Поюровского)
* * *
Сбор ветеранов екатерининских времен
«В Москве в Центральном доме актера им. А.А.Яблочкиной состоялся вечер, посвященный 90-летию со дня рождения Екатерины Фурцевой. Кстати, в этом году 90 лет исполнилось бы и Александру Твардовскому. Их уже нет с нами, но остается память — и о тех, кто творил, и о тех, кто травил.
Деятели культуры в России слишком уж зависимы от власти. Любят, чтобы их по головке гладили, а еще лучше — чтобы как следует пожурили, а потом простили. Власти уже давно это просекли и снарядили для нехитрого дела специальных людей.
Фурцева была как раз таким специалистом по расковыриванию ран. Очень любила, например, Ростроповича: от большой любви и выгнала из страны. Для художников выстроила гигантское здание ЦДХ — а на что оно им, если они все равно «пидарасы», абстракционисты недостойные. Любимов ей понравился как актер — она было поощрила появление Театра на Таганке, а понять, что сделала, все равно не смогла.
Но кто такие Ростропович и Любимов, мы не забываем и на пороге XXI века. А вот о Фурцевой приходится напомнить…
Устроители провели в Доме актера урок по искусству реставрации. В лице реставраторов выступили Михаил Швыдкой, сказавший про «замечательный день для российской культуры» и «благородное светлое имя»; Игорь Моисеев, вспомнивший о золотом правиле Фурцевой и любого «культурного человека»: внимательно относиться к любой информации, показывать, что ты очень эрудирован, чтобы никто не заподозрил обратного; Элина Быстрицкая, трепетавшая от одного фурцевского взора; Иосиф Кобзон, который рассказал, как министр легко сменяла гнев на милость; Тамара Синявская и Муслим Магомаев, вспомнившие, как Фурцева пригнала для актеров Большого театра, когда те на Новый год гастролировали в Париже, вагон водки…
На фотовернисаже Фурцева — колоритная фигура советской политики. Любила красиво одеться и красиво выпить. Явила собой пример того, что и ткачихи могут управлять государством. Дама со сталинской закалкой и собственной внутренней трагедией: в 50-е годы она все же не смогла дореализовать свои политические амбиции. Назначение на пост министра культуры трактовалось тогда как понижение. Однако и здесь она сумела найти выход нерастраченному советскому задору: как следует орудовала в культурной вотчине кнутом, не забывая и о мешках с пряниками. Управляя, она и сама оставалась рычагом власти. Фурцева вполне потянет на героиню голливудского фильма. Если в нем будет поменьше пафоса».
Ознакомительная версия.
