Ознакомительная версия.
Фурцева кратко отвечала, а через четверть часа повелела: «Ну-ка, дайте мне взглянуть. Недурно. Мне кажется, я похожа».
— Не забудьте прислать публикацию моего портрета в газете ближайшей почтой, — сказала Екатерина Алексеевна. — И приезжайте в Москву, я буду рада продолжить знакомство. Кстати, возможно, и Никита Сергеевич согласится вам позировать, — бросила она на прощание то ли в шутку, то ли всерьез.
На другое утро свежий номер «Дейли телеграф» мгновенно разлетелся в киосках.
Марецкая или Орлова? Кто «первее» — рассудила Фурцева
В театральном мире известна коллизия между народными артистками СССР Верой Марецкой и Любовью Орловой, работавшими в Театре имени Моссовета. Последняя работа Орловой в театре в заглавной роли в пьесе Джона Патрика «Странная миссис Сэвидж» вызвала огромный интерес зрителей. Эту же роль играла и Вера Марецкая, вошедшая в роль довольно неожиданно, но быстро ее освоила. Марецкая играла с упоением, с блеском.
Эта роль оказалась тоже ее последней ролью. Но в театре существует неукоснительный закон: строгая очередность участия в представлениях. Это вопрос дисциплины и этики. Марецкая — «хозяйка театра» — при ее особых отношениях с главрежем, сыграла… семь раз подряд.
Это было беспрецедентно. Перед Орловой, которая как бы была «задвинута» Марецкой, даже не сочли нужным извиниться. Встревоженная, она звонила в театр, но никакого вразумительного объяснения не получала. Наконец, чувствуя себя глубоко оскорбленной, она заявила, что вынуждена будет обратиться на самый верх. «К кому это, на самый верх?» — спросили ее коллеги. «Я позвоню министру культуры Фурцевой».
Но далее загадка — позвонила или не позвонила, встречалась с министром или нет, но угроза подействовала, ее снова выпустили на сцену в роли миссис Сэвидж.
Кстати, вскоре две знаменитые «конкурентки» оказались в Кунцевской больнице, правда, в разных отделениях, и Марецкая через медсестер передавала Орловой приветы. Орлова не отвечала. Вскоре она умерла. В день ее похорон, в холодный январский день 1975 года, Марецкая была тяжело больна, но с высокой температурой приехала в театр до начала панихиды и долго стояла перед открытым гробом. О чем думала она тогда — о ревности, о вечности, о том, как трудно выживать и быть всегда первой в искусстве, а, может быть, она все же вспоминала Екатерину Алексеевну, которая, быть может, не всегда, но искренне старалась быть, а не казаться справедливой.
(Из книги И.Фролова «Любовь Орлова»)
* * *
Смешно о детстве, романтически — о юности
Многие знавшие Фурцеву считают, что она довольно быстро освоила роль трибуна. Откуда в ней прорезался ораторский темперамент, умение достойно держаться на сцене или на трибуне, трудно сказать, но скорее всего она и здесь очень старалась. Недаром ходит легенда о том, что дикции она училась у Веры Марецкой. Так вот, одно из первых заметных выступлений Екатерины Алексеевны было в Академии общественных наук в 1955 году. Тогда она работала секретарем Фрунзенского райкома партии. Вот свидетельство очевидца: «На сцену вышла стройная, красивая, молодая женщина. Все обратили внимание на то, что она не разложила на столе листки бумаги, а сразу стала говорить, импровизировать. Начала просто: немного о себе, смешно о детстве, романтически о юности. О том, что не думала, что будет когда-нибудь выступать в этом красивом зале перед серьезной аудиторией. Потом перешла к обсуждению работы райкома. Вроде бы сменила тему, но опять говорила естественно, без занудства, с юмором. А ведь разговор серьезный — о том, как жить дальше. Перешла на разговор о стране, о послевоенном периоде, о промышленности, строительстве, об образовании, о многом другом. И во всем выступлении рефреном звучали слова о том, что нам надо сделать страну самой сильной, самой передовой.
Когда Фурцева закончила свою речь, зал едва ли не встал, долгие аплодисменты наградили оратора. А потом в кулуарах к ней многие подходили и не стесняясь поздравляли с красивой речью».
(Из воспоминаний Д. Квока, работника Фрунзенского райкома партии)
* * *
Регулярно посещала Сандуны
Шаляпинскую традицию в Сандунах в наш век поддержали Екатерина Фурцева и ее подруга, которую автор книги «Сандуны» Анатолий Рубинов представляет словами: «певица, поющая зычным голосом». Кто она? Сейчас отвечу. Но сначала скажу о ее подруге, бывшей ткачихе, увлекавшейся в молодости авиацией, окончившей институт тонкой химической технологии и волею партии ставшей в конце карьеры министром культуры великой державы, регулярно посещавшей бани. «Зычным голосом», еще и красивым, пела в номерах Зыкина, Людмила Георгиевна, народная артистка СССР, дружившая со страдавшей одиночеством (несмотря на замужество и высокую должность) министром культуры СССР. Фурцева прошла путь в партии от секретаря райкома до секретаря ЦК. Не обижена была природой ни красотой, ни умом. Но дважды накладывала на себя руки. Не от несчастной любви. Первый раз резала вены и впадала в депрессию после того, как товарищи по Политбюро вывели ее из состава этой всемогущей компании и освободили от должности секретаря ЦК и первого секретаря Московского горкома партии. То была, скажу молодым, старые и так знают, должность губернатора, главнокомандующего Москвы. Ее славно исполнял как раз князь Долгоруков, первый помывшийся в Сандунах из серебряной шайки.
Второй раз Екатерина Алексеевна не выдержала унижения, когда все те же товарищи из Политбюро и ЦК партии нашли криминал в постройке подмосковной дачи… В свете нынешних дачных сюжетов эта давняя история кажется не стоящей выеденного яйца. Но тогда представлялась позором. Его гордая Екатерина пережить не смогла.
…Я видел ее на лестнице Колонного зала, где, накинув на светлую голову косынку, вообразив себя, как в молодости, ткачихой, она рассаживала на ступенях смущавшихся делегатов городской партконференции от Краснопресненского района и Трехгорки. В центре разношерстной группы, сколоченной по принципам партдемократии, Фурцева выглядела яркой, веселой кинозвездой. О ней когда-нибудь напишут…
(Из книги Л. Колодного «Москва в улицах и лицах»)
* * *
Она входит в десятку…
Фурцева полна энергии и творческих замыслов и, как всегда, продуманно и быстро решает все вопросы.
Я знаю Екатерину Алексеевну уже 22 года (секретарь МК, секретарь ЦК, министр культуры), у нас с ней были десятки деловых встреч, и всегда я восхищался ее уменьем быстро находить правильные решения самых непростых вопросов.
Ознакомительная версия.
