ни их похитителя. Но кто знает, может быть, скоро мне это удастся. Я к вам с просьбой.
— В чем дело?
— Разрешите мне от вашего имени сделать газетные публикации приблизительно такого рода: «Графиня Одинцова сим объявляет, что тот, кто разыщет и доставит ей похищенный в числе многих ее драгоценностей крупный изумруд, в коем виднеется крест, составляющий фамильную редкость, переходящую из рода в род Одинцовых, — получит в награду сто тысяч рублей».
— Как?! — в сильнейшем недоумении вырвалось у графини. — Но ведь изумруд найден. Вот он — в моих руках. К чему же тогда объявление? И потом — это огромная награда... Я ровно ничего не понимаю.
— Успокойтесь, графиня... — усмехнулся Путилин. — Спешу успокоить вас, что на самом деле вам никому не придется платить ни копейки. Это объявление нужно мне для особых целей, мотивы которых я не буду сейчас приводить вам.
— О, в таком случае — пожалуйста, пожалуйста...
Путилин вышел от графини и сел в карету, в которой я его поджидал.
— Гм... — несколько раз вырвалось у него в раздумье.
Карета остановилась около лавки, на вывеске которой был изображен гроб и стояла надпись: «Гробовое заведение Панкратьева».
— Сюда мы можем войти вместе! — обратился ко мне мой друг.
В мастерской гробовщика заказчиков не было.
Из рядом находящейся комнаты выскочил на звонок гробовщик Панкратьев и при виде Путилина побледнел как полотно.
— Ну, любезнейший, я к тебе в гости! — тихо проговорил Путилин.
— Ваше... превосходительство... — пролепетал дрожащим голосом злосчастный гробовщик.
— Придется тебе теперь расплачиваться, голубчик!
— Ваше превосходительство, не погубите! Видит Бог, я тут ни при чем. Польстился на деньги, сделал этот проклятый гроб с двойным дном, а для какой надобности — и сам не знаю. Грех, за него теперь и отвечай...
Путилин рассмеялся.
— Ну, так вот слушай теперь, Панкратьев: в наказание за этот грех я назначаю тебе такую кару: к завтрашнему дню ты должен мне изготовить новый гроб, и тоже с двойным дном.
У гробовщика зашевелились волосы на голове. Он даже попятился от Путилина.
— К-как-с? Опять-с гроб с двойным дном?!
Признаюсь, и я был удивлен не менее гробового мастера. Что за странная фантазия пришла в голову моему другу?
— Опять. И опять — с двойным дном, — продолжал Путилин. — Только на этот раз дно второе должно быть несколько иное. Слушай теперь мой заказ. Покойник должен лежать не наверху, а в пространстве между первым дном и вторым. Поэтому, дабы гроб казался не уродливо большим, а обыкновенным и — запомни это! — точь-в-точь таким же, как и тот, который ты сработал щедрому заказчику, — ты сделай вот как: первое дно подыми как можно выше, тогда пространство между двумя доньями будет настолько широкое, что туда можно будет вполне уместить покойника. Понял?
— Так... точно-с... — обезумевшим от страха голосом пролепетал гробовщик.
— Затем, первое дно почти совсем не прикрепляй. Сделай так, чтобы покойник, если ему придет фантазия, мог совершенно свободно выскочить из гроба. В этом фальшивом первом дне просверли такие же отверстия, которые ты сделал в гробовой крышке первого гроба. И помни, Панкратьев: если хоть одна собака узнает, какой гроб ты мастеришь, — я тебя туда упеку, куда Макар телят не гонял! Все сам делай; подмастерья не допускай к работе, жене своей — ни гугу! За гробом я пришлю завтра сам и, конечно, — со смехом добавил Путилин, — за него ровно ничего тебе не заплачу, ибо ты за первый гроб довольно уже содрал.
На другой день утром, проглядывая газеты, я натолкнулся на объявление графини Одинцовой, которое вы уже знаете, но которое я в то время еще не знал.
Я подивился немало.
«Как? — думал я. — Но ведь этот разыскиваемый изумруд — тот самый, который мой друг нашел вчера в потайном отделении таинственного гроба. Вот так штука! Воображаю, как обрадует Путилин несчастную потерпевшую графиню!»
Вдруг мой взор упал на статью с жирным, крупным заголовком: «К таинственной истории с гробом и исчезнувшим из него покойником».
С живейшим любопытством я погрузился в чтение этой статейки. Приведу вам ее содержание:
«Нет ничего тайного, что не сделалось бы в свое время явным. Мы очень рады, что можем первые разгадать то таинственное приключение с гробом, о котором не перестает говорить столица, и кажется, что наши читатели оценят наши старания пролить свет на это мрачное, темное дело. Оказывается, в гробу, который во время следования поезда вдруг оказался пустым, находился вовсе не мертвец, а... «живой покойник». Этот «живой покойник» — знаменитый мошенник и убийца Домбровский, придумавший этот дьявольски остроумный способ бегства с целью избежать захвата и ареста агентами, поджидавшими злодея на всех вокзалах. Увы, наш талантливый русский Лекок, г. Путилин, на этот раз оказался не на высоте своего исключительного дарования. Он посрамлен гениальным мошенником. Гроб, доставленный в сыскную полицию, оказался самым обыкновенным гробом, и только на крышке его обнаружены были дырки, ловко замаскированные бархатом, через которые преступник дышал. В гробу ровно ничего не найдено. В настоящее время, как редчайшее уголовно-криминальное орудие, гроб помещен в музей Сыскного отделения. Мы имели случай его осматривать. Вследствие пережитых волнений с г. Путилиным сделался нервный удар. Состояние здоровья его внушает серьезные опасения».
Когда я прочел это, то даже вскочил и долго не мог прийти в себя от изумления.
«Что это такое?! Как могли господа газетчики пронюхать об этом деле, которое держалось в безусловной тайне, строжайшем секрете! И потом — главное, — откуда они взяли, что с Путилиным сделался нервный удар? А что, если действительно с ним сделалось вечером нехорошо? — мелькнула у меня тревожная мысль. — Ведь мы расстались с ним около четырех часов дня, после гробовщика».
Я немедленно велел закладывать мою гнедую лошадку и через несколько минут мчался уже к моему другу.
— Что с Иваном Дмитриевичем? — быстро спросил я курьера.
— Ничего-с... — удивленно смотря на меня, ответил сторож.
Я влетел в кабинет. Путилин сидел за письменным столом, проглядывая какие-то бумаги.
Он взглянул на меня и с улыбкой бросил:
— Я знал, что ты сейчас приедешь. Я ожидал тебя.
— Что с тобой? Ты заболел?
— Я? Наоборот: чувствую себя превосходно.
— Так что же это значит? — протянул я ему номер газеты.
Путилин
