Через месяц после заявления Сильвестри бывший чиновник нацистского министерства вооружений и военного производства Эберхард Штерн увидел монаха в францисканском монастыре Сан-Антонио в Риме и признал в нем Бормана. Фотография «брата Мартини», который был поразительно похож на Бормана, широко публиковалась в мировой прессе. Однако монастырь Сан-Антонио отрицал, что он когда-либо укрывал Бормана, а «брат Мартини» оказался францисканским монахом, отцом Ромуальди Антонуцци.
17 февраля 1917 года появилось другое сообщение о том, что Борман выжил. Оно исходило от западноберлинского торговца зерном, бывшего штурмбаннфюрера (майора) СС Иоахима Тибуртиуса. В качестве штабного офицера дивизии СС «Нордланд» Тибуртиус возглавлял группу из примерно четырехсот человек, пытавшихся 1 мая 1945 года спастись из имперской канцелярии. Он видел, как Борман бежал рядом с танком, когда тот взорвался на Видендаммерском мосту. Но взрыв не убил секретаря фюрера, по словам Тибуртиуса, который видел Бормана вскоре после этого около отеля «Атлас» на дальней стороне моста. Он был одет в штатском.
— Мы шли вместе к зданию театра Шифбауэрдамм и Альбрехштрассе, — утверждал Тибуртиус. — Затем я потерял его из виду. Но у него было столько же шансов спастись, сколько и у меня.
За два дня до заявления бывшего майора СС настораживающее событие укрепило веру в возможность бегства Бормана из Берлина. 15 февраля 1953 года верховный комиссар британской зоны в Западной Германии объявил об аресте в Гамбурге и Дюссельдорфе семи человек. Они подозревались в заговоре с целью ликвидации федеральной республики и установления нацистского режима.
Англичане утверждали, что конфисковали четыре тонны материалов, которые обеспечат доказательствами обвинение этой семерки в измене родине и заговоре. Послужной список этих лиц действительно вызывал тревогу. Среди семерки были Карл Кауфман, некогда гаулейтер Гамбурга; доктор Густав Шеель, гаулейтер Зальцбурга, а также доктор Генрих Газельмейер, бывший руководитель Лиги нацистских студентов, эксперт по «расовой науке» и стерилизации непригодных лиц.
Главарем заговора англичане назвали доктора Вернера Наумана. Выяснилось, что после бегства из Берлина в ночь 1 мая 1945 года Науман работал в Шварцвальде и во Франкфурте-на-Майне в течение пяти лет простым рабочим, не обнаруженный американскими оккупационными властями. Затем он уехал в британскую зону и подрядился в Руре работать в экспортно-импортной фирме, владельцем которой был его бывший коллега по министерству пропаганды. Все еще оставаясь нераскрытым, Науман сколотил группу заговорщиков из бывших гаулейтеров, офицеров СС и чиновников нацистского режима. Их очевидной целью было наладить связи между подпольными ячейками нацистов за рубежом и захватить контроль в респектабельных западногерманских правых партиях, таких как «Свободные демократы», посредством проникновения в них. Англичане считали Наумана источником наиболее серьезной неонацистской угрозы ФРГ, которая находилась в стадии становления.
Федеративная Республика Германия (Западная Германия) была близка к обретению полного суверенитета от оккупационных держав. Поэтому в марте 1953 года британский верховный комиссар удовлетворил просьбу канцлера Конрада Аденауэра передать Федеративной Республике ответственность за расследование и дальнейшее судебное разбирательство по делу доктора Наумана и его сообщников. Затем западногерманские власти освободили семерку арестантов, решив, что реальные доказательства серьезного нацистского заговора отсутствуют. Самого доктора Наумана наказали только тем, что пожизненно запретили ему заниматься политической деятельностью.
Западногерманские власти не смогли найти доказательств связи Бормана с пресловутыми заговорщиками. Но Науман смог пролить больше света на судьбу Бормана. Науман сообщил следователям, что он вместе с Борманом, Аксманом, Кемпкой, доктором Штумпфеггером и некоторыми другими беглецами попытался пересечь в ночь 1 мая 1945 года Видендаммерский мост. Танк, которым они хотели прикрыться, был взорван выстрелом советского солдата, использовавшего фаустпатрон. Но Борман не был убит этим взрывом. Он, Науман, Аксман и некоторые другие спутники продолжили путь на станцию Лертер. Там последний министр пропаганды Третьего рейха расстался с Борманом и отправился на запад. Науман не знал, что случилось с Борманом после этого. Однако Науман утверждал, что Борман был еще жив при их расставании между 3 и 4 часами ночи. Секретарь фюрера не был ранен и не выглядел измученным и отчаявшимся.
Однако Борману не удалось выйти из Берлина, сочли два немецких юридических учреждения, которые в 1954 году постановили, что он юридически мертв. Окружной суд Бер-хтесгадена провел расследование с целью определить его личное имущество. 30 января 1954 года суд Берхтесгадена постановил, что глава канцелярии нацистской партии погиб в Берлине, и даже определил дату и время смерти: 2 мая 1945 года, полночь. По немецким законам окружной суд не был обязан предавать огласке доказательство, на основании которого выносил решение. Он и не делал этого.
24 июля 1954 года Управление регистрации гражданских состояний Западного Берлина, последнего известного места проживания Бормана, последовало примеру окружного суда Берхтесгадена и объявило секретаря фюрера мертвым. Управление ежегодно публиковало «Книгу оповещения смертей», которая сообщала о смертях жителей Берлина, подтвержденных в течение года. В томе за 1954 год смерть Бормана обозначена номером 29 233. Однако запись помечена примечанием: «Смерть полностью не установлена».
После решений суда Берхтесгадена и Управления регистрации Суд денацификации Западного Берлина получил легальную возможность конфисковать имущество Бормана в пользу жертв нацизма. Но суду удалось обнаружить имущество на сумму всего лишь в 8300 долларов. Не все оно подверглось конфискации. Около 450 долларов из этой суммы выделили детям Бормана для оплаты издержек, понесенных судом по денацификации в урегулировании вопроса об имуществе их отца.
Можно усомниться в том, что расследование суда Берхтесгадена проводилось и имело иной мотив, кроме окончательного разрешения вопроса об имуществе Бормана, поскольку оно завершилось за год до того, как пять свидетелей его побега из имперской канцелярии обнаружились на Западе.
В 1955 году Федеративная Республика Германия добилась освобождения советскими властями некоторого числа военнопленных, некоторые из которых были задержаны русскими во время попыток спастись вместе с Борманом бегством из имперской канцелярии. Среди этих военнопленных, проведших в советских тюрьмах десять лет, был камердинер Гитлера Хайнц Линге.
