Ячменев прошел вдоль траншей, перекинулся несколькими словами со знакомыми солдатами и попрощался с Шатровым:
- Поеду, меня, наверное, уже ищут. Желаю успеха.
Подполковник оглянулся и, как предполагал, увидел неподалеку зеленый газик, на котором приехал на собрание. Шофер все время, пока шли офицеры, потихоньку двигался на некотором удалении, чтоб не мешать разговору гулом мотора.
Замполит уехал. Он даже не подозревал, а узнал бы, так, наверное, от души посмеялся, что стал первым объектом анализа по той схеме, которую предложил лейтенанту. Шатров глядел на удаляющийся газик и думал: "Главная его черта - это, пожалуй, целеустремленность. Вот хотя бы несколько последних часов его работы - провести собрание в ходе учения очень трудно, а он провел. Нашел и обсудил главную причину неудачи батальона. Докопался до истины. Да и все последующие действия Ячменева - это продолжение намеченной им линии. Не случайно велел мне его дождаться. И со мной пешком пошел, а не подвез на машине, потому что поговорить хотел".
Шатров вдруг насторожился, внезапная догадка изменила ход его мыслей, Алексей даже улыбнулся: "А ведь Ячменев меня тоже изучал по той самой психологической схеме, которую рекомендовал! Конечно он обо мне многое знает, не первый день работаем вместе, но что-то ему не было известно. Вот он и завел разговор и вытащил из меня рассуждения об эксперименте. Черт возьми, как просто у него это получилось. Раззадорил, заставил высказать сокровенное! Теперь понятно, почему он оборону взвода не стал детально смотреть. Его другие заботы ждут".
"Ну а как обстоит дело в характере подполковника со второй задачей? спросил себя Шатров. - В чем объяснение ячменевской целеустремленности и уверенности? А тут, собственно, и голову ломать нечего: он весь на виду, ни от кого не скрыты партийная убежденность, политическая эрудиция, многолетний опыт, академическое образование, стремление к новому". Шатров улыбнулся: "Лихо я раскусил подполковника. Психолог! Посмотрим, как ты с солдатом справишься!" И лейтенант стал искать взглядом Судакова среди работающих: где он, что делает, пошел ли ему на пользу недавний урок?
4
В голове колонны слышался треск автоматов, гулко грохотали танковые пушки. Пыль, которая раньше тянулась длинным хвостом вдоль колонны, теперь встала желтой стеной поперек поля. Войска разворачивались в боевом порядке. Там, в этих желтых, похожих на дым облаках, уже встретились передовые подразделения. Небо зачертили белыми полосами истребители.
Разгорался встречный бой. Рота, в которую входил взвод лейтенанта Шатрова, получив задачу, мчалась по целине, спеша выйти на фланг "противника", скованного боем с фронта.
Бронетранспортер скрежетал и кряхтел, подпрыгивая на неровностях. Водитель Нигматуллин быстро и цепко схватывал бугорки и выемки, летевшие под колеса тяжелой машины. Он то придерживал ее, чтоб ослабить удар, то гнал вовсю, чтоб взлететь на косогор по инерции. Солдаты смотрели на Нигматуллина - сейчас он был главным героем, от него зависело многое.
Выполняя маневр, задуманный командиром роты, лейтенант Шатров вел свой взвод в обход фланга. Он искал глазами "противника". Далеко впереди, в лощине, чернели машины, но солдат на них не было. Солдаты "противника" спешились и лежали на высотке. Судя по количеству бронетранспортеров, силы "противника" были невелики - наверное, головная походная застава. Командир батальона решил сковать ее с фронта ротой Дронова и, ударив ротой Зайнуллина во фланг, уничтожить. Шатрову казалось, что походная застава "противника" обречена - не устоять ей против батальона.
- Атака на бронетранспортерах, - приказал спокойно Зайнуллин. А лейтенант Шатров про себя комментировал это решение капитана: "Правильно, окопаться они не успели, мы пощелкаем их, как куропаток".
Однако радость Шатрова оказалась преждевременной - справа, нацеливаясь во фланг роты Зайнуллина, а может быть, и во фланг всего батальона, заходила, стремительно разрастаясь, густая туча пыли. Это мчалась колонна "противника". А далеко за ней появлялись все новые и новые землистые шлейфы. Они отделялись от центра и быстро растекались по всему полю.
Казалось, эта махина с ходу ударит сейчас по батальону, осмелившемуся преградить ей путь, протаранит боевой порядок в лоб прямыми, как пики, колоннами, сожмет, стиснет, раздавит.
Шатров оглянулся. Позади, закрывая горизонт, на всем пространстве, видимом глазом, тоже клубилась пыль. Это его родной полк, дробясь на колонны, стремительно выходил на свои направления.
До "противника" оставалось метров пятьсот. Но и колонна, нацелившаяся во фланг роты Зайнуллина, тоже приближалась стремительно. "Если успеем смять заставу, сразу целый батальон высвободится. Опередит "противник", ударит нам во фланг, тогда останется связанной рота Дронова, которая уже ведет бой с головной заставой. Мы тоже надолго увязнем. Да и резервную роту придется Углову двинуть нам на помощь - удар во фланг нелегко выдержать. Опять все решат секунды! Надо бы прикрыться частью сил от этой надвигающейся нам во фланг колонны - задержать ее", - подумал Шатров и услышал в наушниках приказ Зайнуллина:
- Третьему взводу развернуться влево. Не допустить контратаку во фланг роты! Шатров тут же скомандовал Нигматуллину и подал сигнал флажком двум другим отделениям.
Машины послушно вырвались из общего строя роты и понеслись навстречу "противнику". Шатрову предстояло самому определить боевой порядок, маневр и вообще самостоятельно решить - как выполнить приказ. Ударить с ходу в лоб, прямо на бронетранспортерах? Попытаться зайти с фланга? Спешиться и отражать контратаку с места? И как обычно в таких случаях - решать нужно было без промедления, а Шатров никак не мог остановиться ни на одном из пришедших в голову вариантов действий. Секунды летели. "Противник" приближался. У него тройное превосходство. Рота против взвода. К тому же усилена тремя танками.
"Вот это и было бы мое Волоколамское шоссе, - подумал Шатров. - Стоять пришлось бы насмерть!" И, вспомнив о панфиловцах, лейтенант сразу понял, как нужно действовать. Если ударить по "противнику" на бронетранспортерах танки подомнут машины, как консервные банки. А если спешиться, солдаты засядут в кустах саксаула и верблюжьей колючки, вгрызутся в землю, попробуй их оттуда выкорчевать! Тут еще вопрос, кто выйдет победителем в единоборстве - танки или человек! Иногда человек равен танку, а бывает и сильнее его!
И Шатров подал команду:
- Взвод, стой! К машинам!
И как только стихли, сбавив газ, моторы, приказал:
- Командирам отделений, первое - вправо, второе - в центре! Гранатометчики вперед! Пулеметчикам вести огонь! Всем приготовить противотанковые гранаты! Взвод, к бою!
