Доливая остатки второй бутылки, как бы подытожил, будто и не читал свое изложение:
— Вот и случилось: часть людей, владеющая всем, это бездушные существа в человеческом обличии с повадками хищников.
Глубоко вздохнув, замер и на выдохе продолжил:
— Иногда хочется вернуться на производство полимеров заместителем по технике безопасности. Профессиональная деятельность по защите труда, каждодневная забота об улучшении условий работы, быта людей, их здоровье — нет лучшего для души. Сейчас этим никто не занимается, прибыль — вот цель жизни большого или маленького хозяйчика. Власть наживы, эта страшная сила завладела малым и старым, заставляет пресмыкаться, извращаться, лишила жалости и уважения даже к родителям. С уничтожением идеологии на место разъяснительной пропаганды залезла реклама с ее массовым воздействием на сознание и подсознание человеческого разума, что бы отделить от людей деньги и забрать их…
А защита человека труда, забота о нем становится темой на период предвыборной кампании — пошумели и пошли возвращать деньги, потраченные на эту шумиху, по принципу «Кто не с нами, тот против нас».
Владимир прошелся по кабинету, остановился напротив вытянувшего затекшие ноги Виталия.
— Помнишь? В добрые советские времена едешь по Чуйскому тракту, свернул под любой куст на Катуни, поставил палатку, костерок и купайся, рыбачь, никакого страха — вот она, действительная свобода. Сейчас со мной охрана, я не могу остановиться где хочу: то чужие владения, или многолюдно — доступен киллеру, или моей охране неохота усложнять себе жизнь. Еще опасение, кабы не разгорелся роман у дочери или жены с охранником или шофером.
И это мы — люди, близкие к народу. А что сказать или подумать про тех, кто сверхбезнравственным путем вылез «из грязи» в князи и вершит наши судьбы. Какой-то подлостью пахнет, когда таскают кости белогвардейских вдохновителей — душителей российского народа и с почестями перезахоранивают.
Зашел за стол, сел в свое кресло с вензелями:
— Если изобразить их символический образ, то картина будет пронизана полным ничтожеством, что даже слепой может увидеть, — и поднял рюмку, приглашая Виталия.
Поставив пустую тару, слегка сморщившись, продолжил:
— Сначала я радовался дополнительному приработку в кооперативах. Есть хорошие карманные расходы, жена довольна, дочь хвалится фирменными обновками, которых не было у ее подруг. В душе был согласен с запрещением коммунистической партии и ратовал за демократию.
Не сразу понял, как нас купили: постепенно прозревая, у меня, человека, воспитанного на социалистических принципах, возникло естественное возмущение и зреет протест против группы людей еврейской национальности — умной, циничной, сплоченной — открыто грабящей нашу страну.
За весь вечер повествования хозяина Виталий вставил:
— Разве только одни евреи грабят?
Владимир встрепенулся и без запинки выдал:
— В первом Советском правительстве было много евреев, но они рука об руку с другими национальностями строили новое социалистическое общество для народа. Эти же, используя агрессивное воздействие на психику, сломили волю народа, отучили рассуждать и подчинили его поступки. А теперь спешат отправить награбленное за границу, создавая климат невыносимости к местным деловым людям.
Потому и живу в постоянном страхе быть застреленным, отравленным или утопленным. Боюсь за своих близких, их могут взять в заложники и потребовать все, что имею.
Никто за все время не зашел к ним, обратил внимание Виталий, хотя обе женщины дома.
— Не радуюсь ни одной успешной сделке, потому что никогда не уверен в хорошем ее завершении.
Опустив глаза, увядшим голосом:
— Доживаю отпущенный мне век в роскоши, но с чувством вины, с сознанием неисправимой ошибки и разочарования, которые ввергли меня и мою Родину в страшное оскорбление и унижение.
Владимир, как бы опомнившись, замолк и ушел в себя.
Вставая, Виталий, то ли себе, то ли собеседнику, задумчиво произнес:
— Узаконив беззаконие и безнравственность, разделили народ на ненавистных и ненавидимых.
Пожав лежащую на столе руку молчавшему хозяину, добавил:
— Твой удел — быть никому не нужным охраняемым объектом.
И оставил его в одиночестве среди коньячных бутылок.
* * *
А страна, в которой мы еще продолжаем жить и шествовать по дороге деградации и упадка, вступила в год всероссийской клоунады под названием «Выборы правителя».
Много знаменитых и неизвестных претендентов — актеров играло в ней на эту должность по американскому сценарию и их знаменитых политических режиссеров.
В довольно наивных терминах плутократия обрисовывала демократичность выборов, пугая коммунистами и их программой вывода страны из кризиса, боясь возврата на социалистический путь развития. Хотя партия власти состояла сплошь из отребьев КПСС.
К началу предвыборной гонки 1996 г. Рейтинг Гл. Похмельщика упал так, что его ближайшее окружение в страхе начало расхватывать что еще осталось и близко лежит. Одновременно с травлей компартии из него, как перед Октябрьской революцией 1917 года из Керенского, делали поэта демократии. Потому что фигуры более преданной олигархам США на политической сцене пока не было.
Отклонив новый уголовный кодекс по борьбе с коррупцией, власть встала на защиту коррупционеров. Штампуя законы, нужные властвующим кругам, она как при свете фонаря показала, в чьих интересах проводятся реформы.
Но, под напором фракции коммунистов, Госдума отменила Беловежские соглашения трех «шакалов». Власть проморгала это решение после расстрелянного Верховного Совета, а оно расчищало дорогу для создания нового Союзного государства и возможность преследовать виновников развала, как государственных преступников.
Выйдя из очередного похмельного состояния, Правитель возжелал уничтожить законодательный орган — привычка вторая натура. Но американцы пригрозили пальцем «низзя», скоро выборы. Он сник.
Дана команда в интересах буржуазной диктатуры, а буржуазная печать с российскими политиками и американскими политтехнологами начали отрабатывать повышение рейтинга Гл. похмельщику. Выдвинули большое количество кандидатов в правители, создали из них коалицию, распределили роли, темы, дозировку и целенаправленно, как из танковых пушек, начали хором расстреливать коммунистическую партию, топить и обливать грязью наиболее вероятного претендента от патриотов.
Главный Изменник был первым проводником разрушительного процесса и начал раскапывать старые могилы истории.
