Ознакомительная версия.
Островитяне – преимущественно жители островов Идра, Спеце и Псара[54] – образуют наиболее значимый класс в Греции после кодзабасов. Враги кодзабасов и клефтов, они часто объединяются с одним из этих двух классов чтобы провалить планы другого. Они всегда выказывают себя сторонниками представительной системы, потому что этот тип правления мог бы открыть бо́льшие возможности для их честолюбивых устремлений. Богатые и искушенные в интригах, они могли бы, не стесняясь, оказывать влияние на ход выборов, покупать большинство голосов и таким образом уравновешивать власть и влияние кодзабасов. Они оказали Греции большие услуги, которые, однако, сводятся на «нет» причиненным ими злом.
Фанариоты[55] в моральном отношении мало отличаются от кодзабасов. Воспитанные в той же школе, они с молоком матери впитали те же пороки. Но они превосходят кодзабасов остротой ума и познаниями. Если бы они употребили свои таланты к укреплению благополучия Греции, то облагодетельствовали бы ее. К сожалению, они их используют лишь для плетения интриг, возбуждения страстей и разделения нации с тем, чтобы самим легче возвыситься на ее развалинах.
Большинство молодых людей, несколько лет назад посещавших занятия в университетах Франции и Германии, вернулось на родину, когда греческая революция была уже в разгаре. То немногое время, которое они провели в Европе, не позволило им ни усовершенствоваться в науках, ни приобрести достаточных познаний, чтобы стать полезными своему отечеству.
Пропитанные революционными принципами, которые они привезли с собой из Европы, и вдохновленные неподдельным восторгом по поводу либеральных институтов, они с помощью фанариотов и островитян установили в своей стране демократическое устройство и таким образом содействовали разжиганию страстей и раздоров.
Большинству прокритов и прочих жителей Греции чуждо всякое благородное чувство, большая же часть народа достойна похвалы за свою скромность, патриархальную невинность и нравы, свою способность ко всем искусствам и терпение, с которым она выносит самые жестокие лишения. Проезжая по Греции, поражаешься добропорядочности и гостеприимству ее народа. Он всегда держится в стороне от волнующих Грецию потрясений. Он только тихо вздыхает и неустанно проклинает тех, кто вверг Грецию в кровь и пламя, чтобы удовлетворить свою неутолимую алчность.
Общество, состоящее из столь разнородных элементов, с необходимостью должно было заключать в себе зародыш раздоров и анархии. Все эти классы, различные по интересам, происхождению и уровню культуры с трудом могли бы найти общий язык и встать под одни знамена. Поэтому настроения политической элиты, разжигаемые лихорадкой страстей, достигли такой точки напряжения, что для начала несчастий и гражданской войны достаточно было даже небольшого потрясения.
Причина вторая.
Политические группировки.
В политических группировках мы находим вторую причину потрясающих Грецию несчастий.
Образовались они следующим образом:
Под османским владычеством каждая провинция имела одного или двух кодзабасов. Они всегда проживали подле аги[56]. С ними он обсуждал меры, которые необходимо было принять для исполнения приказов паши, обеспечения общественного спокойствия, сбора налогов и т. д. Одним словом, они совместно решали все вопросы, связанные с управлением провинцией.
Когда же началась революция, каждый кодзабас решил присвоить себе власть аги, стать наследником его богатств и сделаться господином и владыкой своей деревни.
Они сумели привлечь на свою сторону некоторых боевых командиров, дозволяя им хищения и грабежи, в то время как сами пускали по ветру накопленные турками за века сокровища, захватывали национальные имущества, проматывали государственные доходы и воевали между собой. Островитяне и фанариоты пытались, в свою очередь, понравиться капитанам, не принадлежавшим к группировке кодзабасов, чтобы противостоять надменности последних. В результате каждый боевой командир считал себя независимым либо принимал кодзабаса, фанариота или островитянина, с которым он был теснее связан и интересы которого полагал своими. Так что пока его союзник находился на службе у правительства, капитан сохранял ему верность, в противном случае он брался за оружие и начиналась гражданская война. Несчастная Греция таким образом оказалась разделенной на столько же партий, сколько в ней было влиятельных людей. Таковы группировки Колокотрониса[57], Заимиса[58], Мавромихалиса[59], Кундуриотиса[60], Колеттиса[61], Делияниса[62] и Маврокордатоса[63].
Первая составилась из старых боевых командиров Пелопоннеса, во главе которых выделялся старый Колокотронис. Это была народная, и, следовательно, самая могущественная партия.
Вторая объединяла большую часть прокритов Пелопоннеса. Это была аристократическая партия.
Третья состояла из капитанов Мани[64]. Это была партия разбойников.
Четвертая состояла из идриотов и псариотов[65], а также некоторых хиосских купцов, которые, начав с того, что поставили на кон войны свое имущество, теперь хотели, так сказать, его преумножить и захватить власть. Это была купеческая партия.
Пятая объединяла большинство капитанов-Румелиотов[66], всех наиболее отвратительных людей этой страны, и некоторых иностранцев-авантюристов, которые в поисках успеха примкнули к Колеттису. Это была партия негодяев.
Партия Делияниса объединяла некоторых прокритов Пелопоннеса, врагов Заимиса и Колокотрониса. Это была слабейшая партия в Греции.
Партия Маврокордатоса по сути партией не является. Это не более чем кружок, состоящий из нескольких фанариотов и всех молодых людей, учившихся в Европе. Эта партия образована скорее одним человеком. В ней нет коллективного действия. Она может действовать, только объединившись с какой-нибудь другой партией, но тогда ее влияние становится опасным.
Таково было состояние политических группировок в Греции в первые годы революции. Они неустанно ее мучили. Иногда, объединенные общим интересом или укрощенные усталостью, они, казалось, на время утихали, но вскоре опять взрывались с новой свирепостью. Их вожди не обладали, как это бывает в других странах, четкой политической ориентацией. Их единственной целью был захват власти. К достижению этой цели были направлены все их усилия. Слово «конституция» в их устах было не более чем пустой звук, о котором они немедленно забывали, придя к власти[67]. Это положение сохранялось до 1825 года, когда благодаря английским и французским интригам группировки начали принимать более четкую ориентацию и всерьез задумались о том, чтобы отдать Грецию под покровительство какой-нибудь иностранной державы, обольщаясь, должно быть, надеждой положить тем самым конец бедам, воспринимаемым ими так же, как и дирижерами этого концерта. Каждый был сам себе партия, но, несмотря на различие взглядов и интересов, все были согласны в оплакивании несчастий своей родины и возлагали друг на друга вину за ее болезненные раны.
С другой стороны, материковые провинции оставались разоренными, истощенные острова более не могли уплачивать налоги, вооруженные силы были в беспорядке, финансы в полном расстройстве и т. п. Ибрагим[68], вышедший победителем во всех сражениях, сосредоточил свои силы в Триполи[69], откуда посылал во всех направлениях отряды, разорявшие Пелопоннес. Такому слабому правительству, какое было тогда в Греции, оказалось не под силу продолжать ожесточенную борьбу с таким чудовищным врагом как Ибрагим и противостоять внутренним усобицам. Но это были не единственные причины его упадка. Коммодор Гамильтон[70], чья эскадра курсировала вдоль берегов Греции под предлогом защиты торговли от пиратов, но чья тайная цель заключалась в том, чтобы поставить эту страну под покровительство Англии, ловко внушал ему мысль о том, что рассчитывать на помощь христианских держав грекам более не приходилось, так как ее оказание привело бы к нарушению принципов, провозглашенных на Лайбахском и Веронском конгрессах[71]. Эти предательские инсинуации, а также отчаянное положение страны ввергли греков в пучину сомнений.
Маврокордатос, по наущению коммодора Гамильтона, воспользовался этим и вынудил правительство немедленно принять покровительство Англии как единственное средство спасения в тех затруднительных обстоятельствах. Правительство без труда согласилось на это предложение и составило акт, врученный затем коммодору Гамильтону. Его первая статья гласила, что «греческая нация добровольно вручает свою священную свободу, национальную независимость и политическое существование под безоговорочное покровительство Великобритании». К чести греков надо признать, что, как только этот акт стал известен публике, он вызвал величайшее негодование. Идриоты выразили протест против этой меры. Колокотронис и его бойцы заявили, что раз страна будет отдана англичанам, они не выступят против врага. Гурас[72] и Караискакис[73] пошли еще дальше и решились поднять оружие против мер, принятых правительством. Это сопротивление и протесты со стороны филэллинских комитетов Франции и Германии, направленные в адрес греческого правительства против этого акта, вынудили Англию отложить до лучших времен принятие протектората.
Ознакомительная версия.
