После еще одного курса Лебедь устает от преподавания. Его тянет на практическую работу. Год за годом он добивается перевода. Год за годом он напрасно ждет ответа. То он «слишком молод», то «слишком ярый карьерист», в другой раз исчез его рапорт с ходатайством. Между тем начинается 1981 год. Капитан Лебедь в свои 31 год провел две роты через полные четырехгодичные курсы. Но теперь достаточно. Когда он снова обращается к своему начальнику, то получает сразу три предложения. Первое — преподаватель по обучению стрельбе. Лебедь благодарит и отказывается. Полковник оскорблен до глубины души. Второе предложение касается также преподавательской работы — в этот раз по тактике. Лебедь снова отрицательно качает головой. Третье предложение — стать командиром батальона — дает надежду на получение в перспективе звания полковника. Это уже больше нравится Лебедю. Но тут один генерал армии заявляет протест: «Капитана в тридцать один год назначать на полковничью должность? Вы с ума сошли!».
Наконец Лебедь соглашается замещать на время отпуска заместителя командира полка. Хотя преподавание вызывает у него скуку, так как его интересуют артиллерия, тактика и стратегия, он с большим усердием берется за работу. Но однажды он совершает ошибку. На строевом занятии нужно было выбрать комсомольского делегата. Вместо команды «Вольно!» он заставляет полк стоять смирно. Политработник сообщает об этом начальству, и уже через час после случившегося Лебедь, который дисциплину в армии считает важнее политики, смещен. Это для него означает: до поры до времени — назад в училище.
Несмотря на этот удар, Лебедь ни в коем случае не обижается. Наоборот, он, как и раньше, дает курсантам самое лучшее. За прошедшие месяцы Лебедь часто имел дело с кандидатами в офицеры, плохо обученными другими наставниками или недостаточно подготовленными. На основании этого отрицательного опыта он формулирует пять принципов руководства учебными курсами:
— Систематическое, а не от случая к случаю наставление.
— Контроль за результатами как части образовательной программы, однако не в тех формах, которые компрометируют кандидата в офицеры.
— Внесение элементов состязательности и спортивного духа в образование.
— Постановка даже самых трудных задач таким образом, чтобы подчиненный не воспринимал их как трудные, чтобы эта трудность его не «подавляла» (например, так сформулировать: «Прыжки, 50-километровый марш, затем футбол»).
— При неудачах в тренировочной стрельбе не продолжать, а прервать тренировки, дать расслабиться, сконцентрироваться, обнаружить слабые места, только потом повторять. При неудачах в групповых упражнениях «поразмышлять о том, что в этом всегда виноваты не наши солдаты, а их инструкторы. Повторять в этом же духе!».
При всей симпатии к курсантам Лебедь хотел бы уйти, проверить на практике свои военные способности.
В ноябре 1981 года Лебедь снова появляется перед командованием, чтобы получить ответ на прошение о переводе. Как уже много раз до этого, было сказано: «Решение не принято, принимается», — когда и как, неизвестно. Лебедь настаивает на том, чтобы самому поговорить по телефону с офицером управления кадров. Он поднимает трубку. Диалог он позже записывает в автобиографии:
«Кто говорит?»
«Капитан Лебедь, командир роты воздушно-десантного училища».
«В течение какого времени?»
«Пять лет и два месяца».
«Пойдешь командиром батальона на юг?»
«Да!»
«Ты совсем не хочешь знать, куда?»
«Мне все равно».
«Тогда позвони еще раз через два часа!»
Когда Лебедь звонит снова, приказ о его переводе уже подписан. Высшее начальство на самом деле срочно искало командира батальона. Трех кандидатов уже выдвигали, но они не прошли.
Командир батальона требовался срочно, и Лебедь оказался очень кстати.
Таким образом, первое назначение войсковым командиром привело капитана Лебедя на реальную войну — в Афганистан, командиром первого батальона 345-го особого десантного полка. В войнах такого рода требуются мобильные войска, такие как воздушно-десантные, и Лебедь знает, что он со своими солдатами скоро будет находиться под обстрелом. Однако он утешает себя азбучной истиной: «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет».
Глава IV
Назначение: Афганистан
Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
Девиз Лебедя в Афганистане
9 ноября 1981 года Александр Лебедь улетает в Афганистан. Последний аэропорт — Фергана. Баграм (Беграм) — один из двух опорных пунктов 345-го полка, 1-й батальон которого примет Лебедь. Хотя Ан летит высоко, Лебедь четко видит местность, прорезаемую горами и долинами, — местность, которая покрыта паутинообразными разветвлениями. Летящий с ним майор объясняет, что это оперативные базы моджахедов. С любопытством Лебедь обозревает местность и слушает сопровождающего. У него создается впечатление, что его перевели в другой мир, мир Востока, мир, в котором будни и образ жизни определяет не идеология государства, а мудрость столетнего и тысячелетнего опыта и обычаев.
Его полное ожидания любопытство ни на мгновение не затуманивается размышлениями о смысле этой войны. У Лебедя нет ясного представления о причине начала ее — и о решимости тех, кто защищает свою страну.
Афганистан из-за своего геополитического положения был уже в прежние времена игрушкой в руках колониальных держав. Россия расширила в XVI–XVII вв. свою империю до Дальнего Востока, в XVIII–XIX вв. — на Кавказ и, наконец, в Центральной Азии присоединила ханаты Бухары и Ташкента, Хиву и Туркестан. В 1895 году российская граница после аннексии части области Памира проходила в двенадцати километрах от Британской Индии. Наконец обе колониальные державы, Россия и Великобритания, уступили полоску земли, лежащую между колониальными империями, государству Афганистан, которое было основано в 1747 году Ахмед-шахом Дуррани. В 1907 году Петербургским договором Россия и Великобритания поделили между собой сферы влияния в Персии, причем Россия обязывалась не распространять свою экспансию на Афганистан и Тибет. Афганистан оставался регионом, в котором решались споры как между суннитами и шиитами, так и между европейскими державами.
В советскую эру Афганистан почувствовал последствия экспорта идеологии в качестве предлога для экспансии могучего соседа. Благодаря этому одновременно исламское влияние на тогдашние советские республики в Центральной Азии было подорвано или вытеснено. На партийных съездах времен Хрущева в шестидесятые годы принимались решения не только по планам улучшения сельскохозяйственной продукции и честолюбивые проекты по индустриализации и космическим полетам. Коммунистическую мировую революцию как идеологическую цель тоже упорно формировали, но в первую очередь она служила идеологическому приукрашиванию империалистической политики экспансии.
