Тема «Аптекарская такса» модная… Ею, думаю, можно воспользоваться… Предлагаю Вам воспользоваться также и вопиющими банкротствами нашего времени… В Москве лопаются фирмы одна за другом… Одна лопается, падает в яму и другую за собой тянет… В Питере тоже, в Харькове тоже… Для Кирилла и Мефодия годится параллель между IX и XIX веками…[38] Нарисуйте чистенькую избушку с вывеской «школа»… Вокруг одетые и сытые мужики… Это IX век… Рядом с ним XIX век: та же избушка, но уже похилившаяся и поросшая крапивой…
В IX веке были школы, больницы. В XIX есть школы, кабаки… Вообще у меня что-то копошится в голове, но ориентироваться день… Лень самая подлая — мозговая… Посылать незаконченный проект неделикатно, но уж Вы простите… Когда у меня в доме кончится приборка и сестрина не будет играть гамм, тогда, пожалуй, буду заканчивать, а теперь и бог простит… Пальмин перебрался… Совсем Вечный жид! Видимо, его натура не может удовлетворяться местами… Если натура тут ни при чем, то, конечно, виновата жена… Хорошенькое словцо: баба «дьяволит»[39]!
Нужно бы Вам подтянуть художественный отдел. Все хорошо в «Осколках», но художественный отдел критикуется даже в мещанском училище. Рисунки почти лубочны. Например, что это за паровые машины, рисуемые Порфирьевым? Фантазии — ни-ни… изящества тоже… Поневоле «Стрекоза» будет идти и иметь успех… Самосекальная машина, например, тема не плохая, если изобразить ее как следует, в лубочном же виде она пустяковая, мелочная… Все рисунки дают впечатление такого рода, что будто бы их рисовали для того только, чтобы отделаться: наотмашь, спусти рукава… Нам, прозаикам, и бог простит наши грехи, по художникам следует по-божески работать… Роскошью рисунка искупается и подпись… по рисункам публика привыкла судить и о всем журнале, а бывают ли в «Осколках» рисунки? Есть краски и фигуры, но типов, движений и рисунка нет…
Вообще художественный отдел у Вас в каком-то загоне… Не помещаете портретов в карикатуре, как это делают другие, не даете карикатур… Номер «Пчелки», в котором был помещен Вальяно, разошелся на юге в тысячах экземпляров… «Стрекоза», наверное, тоже… Номер «Пчелки» с портретом Пастухова был в Москве продан нарасхват… Сам Пастухов купил 200 экземпляров.
Подтяните художников! К несчастью, их так мало и так они все избалованы, что с ними каши не сваришь…
Прощайте, К юбилею Кирилла и Мефодия изображу что-нибудь. Правда ли, что в Кронштадте был случай холеры? Рад, что Александр угодил Вам…[40] Он малый трудящий и с большим толком… Юмористика его порок врожденный… Если станет на настоящий путь и бросит лирику, то будет иметь большущий успех…
Ваш А. Чехов.[41]
Н. А. ЛЕЙКИН — ЧЕХОВУ
26 апреля 1885 г. Петербург
26 апр. 1885 г.
Уважаемый Антон Павлович!
Сегодня получил письмо Ваше, где Вы меня поздравляете с 25-летним литературным юбилеем. Спасибо Вам. День своего юбилея я провел на похоронах Н. И. Костомарова и Вл. С. Курочкина, последнего из братьев Курочкиных. Сначала похоронил Курочкина, потом Костомарова и таким образом продежурил на Волковом кладбище с 11 часов утра до 4 часов дня. Вл. Курочкин — это брат Вас. Курочкина, переводчика Беранже, редактора-издателя «Искры». Вл. Курочкин известен в литературе только переводами опереток, но это был мой старый знакомый, с ним я познакомился у его брата в «Искре», где я начинал свое литературное поприще и много работал, но больше того учился и усвоивал себе те принципы, которые теперь провожу в «Осколках».
По поводу своего юбилея я хотел делать у себя дома празднество велие, пир горой, но, занятый по горло городскими выборами, борьбою с водопроводной партией, отложил пир до окончания выборов.
Что это Вы, батюшка, такую рань, как 1 мая, думаете ехать на дачу? Благорастворение воздухов прекрасная вещь, но, соображаясь с пословицей «до святого духа не снимай кожуха», с 1 мая рано жить на даче близ Москвы. Замерзнуть можно, да и кровохарканье как бы не усилилось. Разве дачи в Воскресенске уж очень теплые? А ежели судить по нашим, хотя бы и павловским (Павловск — город), то строены они черт знает из чего, без конопатки и штукатурки. В наших питерских дачах ранней весной только болезни наживаешь, а потому вот я так думаю перебраться в Лесной только к 1 июня.
Перевод журнала по новому адресу и высылку гонорара в Воскресенск примет контора к сведению.
Вы спрашиваете: правда ли, что Николай Павлович прислал мне рисунки? Рисунок на одну страницу прислал — тот самый, который я просил его перерисовать полгода тому назад, а нового ничего не прислал.
Затем Вы задаете мне вопрос: сгодились ли подписи? Все погодились, кроме двух, которые при сем и возвращаю. Прекрасная Ваша поэмка о полковнике и повивальной бабке художественно была иллюстрирована Далькевичем, но во время последнего погрома на «Осколки» запрещена и цензором и комитетом. Буду жаловаться в Главное управление по делам печати, потрачу две гербовые 60-тикопеечные марки, но буду ли удовлетворен — сомнительно. Не пройдет — будет обидно очень, так как за рисунок даже и художнику заплачено[42].
Присылайте, пожалуйста, рассказов. В запасе имеется только один: «Всяк злак». Самому писать больше одного рассказа в номер трудно, а других прозаиков отвадил, так как нужно беречь место для Вас и Вашего брата Александра Павловича. Он начинает вытанцовываться, но, очевидно, не может работать постоянно. В понедельник я просил его что-нибудь прислать к среде, он обещал, но до сих пор я не имею от него ничего.
Очень мне прискорбно, что у Вас появился рассказ в «Будильнике»[43]. Зачем? Или ему места не нашлось бы в «Осколках»? Или «Осколки» хуже «Будильника» платят? Присылайте, присылайте скорей. Не знаю, из чего буду составлять № 18 «Осколков» — вот до чего пусто в портфеле по части прозы. Стихов гибель, а прозы — шиш. Сам виноват, сам разогнал прозаиков.
Кстати о «обозрении». Из писем Ваших я замечал, что Вы стесняетесь иногда писанием «обозрения», так я давно хотел Вам сообщить, что иногда можно и пропустить очередь московского обозрения, лишь бы вместо его был прислан рассказ. Сносный рассказ, разумеется, в 100 раз лучше плохого обозрения.
Да, вот еще что. Есть у меня к Вам предложение Худекова. Не желаете ли Вы писать в «Петербургской газете» рассказы каждый понедельник, то есть в тот день, когда я не пишу? Теперь пишет Леонидов, во он ужасно надоел публике своими бессодержательными еврейскими сценками, и его хотят сплавить. Но, согласившись писать каждый понедельник, надо уж стараться не подводить редакцию газеты, а доставлять рассказы аккуратно к субботе. Гонорар 7 к. за строчку. Будете писать, так уведомьте, и я сообщу Ваш ответ в редакцию «Петербургской газеты». Теперь редактор Худеков уехал к себе в поместье вплоть до августа и редакцией «Петербургской газеты» заведует П. А. Монтеверде (Амикус).