Мать Андерсена, Анна Мария Андерсдаттер, была на семь лет старше мужа, она, по словам ее сына, «не знала жизни и света, но зато была наделена горячим сердцем». Этими словами сын оправдывает и объясняет появление на свет в 1799 году своей внебрачной сводной сестры, рожденной его матерью от горшечника Росенвинге, имевшего еще нескольких незаконнорожденных детей от других женщин. Впрочем, и сама Анна Мария была одной из трех незаконнорожденных дочерей Анны Сёренсдаттер (1745–1825), посаженной в 1783 году на неделю в тюрьму за моральную распущенность. Кстати, к своим собственным вольностям датские власти того времени относились с большей снисходительностью. Ни для кого не было тайной, что через «секретный шкаф» в комнате на втором этаже оденсейского Замка, где жила любовница датского короля Фредерика VII, танцовщица Луиза Расмуссен (впоследствии графиня Даннер), можно было подняться по лестнице из покоев на первом этаже, где жили король и его законная супруга. Андерсен никак не общался ни со своей сводной сестрой Карен Марией Росенвинге, воспитывавшейся у родной бабушки и затем переехавшей в Копенгаген, где она работала прачкой, ни с младшей сестрой матери, тетей Кристианой, которая, переехав в Копенгаген в 1799 году, стала там содержательницей борделя. Ее он видел всего два раза: в раннем детстве, когда она, приехав в Оденсе, подарила ему серебряную монетку и поругалась с матерью, осудившей ее манеры, наряды и богатство, и во второй раз в 14 лет после приезда в Копенгаген, где, по словам Андерсена, тетя приняла его довольно терпимо, но сразу же, припомнив гордость Анны Марии, обрушилась на нее: «И теперь вот, после того как меня оскорбила, она пытается, ко всему прочему, еще и ребенка своего мне на шею повесить. Добро бы еще это девчонка была, а то мальчик!»[22] Поняв, каким ремеслом занимается его тетя, Ханс Кристиан больше с ней не встречался. О своей сводной сестре Карен Марии Андерсен никому из многочисленных светских и личных друзей не говорил и в своих воспоминаниях ее не упоминает. Однако о существовании ее он помнил, следы чего обнаруживаются в вышедшем в 1836 году романе «О. Т.». Известно, что в феврале 1842 года Андерсен получил от сестры письмо, сам написал ей и передал сначала ее гражданскому мужу, а потом и ей немного денег (по-видимому, четыре ригсдалера).
В своих воспоминаниях Андерсен явно приукрашивает картину детства, но делает это конечно же, как становится очевидно, не только из установки на то, что он пишет идиллию, а из искренней любви к родителям, которые, как уже упоминалось, были людьми очень разными. Полуграмотная мать Ханса Кристиана так и не научилась писать. Интересно отметить, что и сам Андерсен, став уже европейски известным писателем, продолжал писать на родном языке с ошибками, хотя и получил, пусть с большим трудом, о чем речь еще пойдет впереди, достойное для своего времени образование. Ныне считается, что он страдал дислексией — психофизиологическим комплексным нарушением чтения и письма у людей с нормальным интеллектом — болезнью, которую связывают с наследственностью. В остальном Анна Мария была, по-видимому, довольно заурядной, но внешне привлекательной женщиной с сильным характером. Как показывает Андерсен, зачастую она руководствовалась в своих поступках особыми приметами и народными суевериями, хотя была примерной лютеранкой. В первой напечатанной на немецком языке автобиографии («Моя жизнь как сказка без вымысла») Андерсен упоминает следующий эпизод: «Как-то раз один испанский солдат взял меня на руки и прижал к моим губам серебряный образок, который он носил на груди. Помню, мать из-за этого рассердилась страшно: обычай этот не наш, а католический, сказала она, а мне так понравился тот образок и тот чужеземец, который танцевал со мной, целовал меня и при этом плакал»[23]. В 1808 году, когда испанцы из наполеоновской армии располагались на острове Фюн, Хансу Кристиану было не больше трех лет, и ему об этом, скорее всего, рассказывали другие. Но, в любом случае, мать его придерживалась самой распространенной в Дании веры и не была католичкой, как утверждается в предисловии к одному из собраний сказок и историй[24], вышедшему у нас в 2006 году.
Отец Андерсена, напротив, по сравнению с женой предстает в автобиографиях едва ли не рационалистом и вольнодумцем.
«Мой отец читал не одни только комедии и романы, но также книги по истории и Священное Писание. <…> Однажды он закрыл Библию со словами: „Иисус был человеком вроде нас, — только очень своеобразным!“ Матушка пришла от его слов в ужас и заплакала, а я в страхе стал молить Господа, чтобы он простил отцу его страшное богохульство. „И вообще нет никакого дьявола, кроме того, которого мы носим в собственном сердце“, — как-то сказал отец, и я испугался за него и его душу и целиком согласился с мнением матушки и соседки, которые посчитали три глубокие царапины на его руке, обнаружившиеся как-то утром, следами когтей самого черта, поработавшего над отцовской рукой ночью, дабы подтвердить то, что он, черт, действительно существует. Конечно же руку оцарапал себе сам отец, сделав накануне неудачный стежок»[25].
Счастливое детство Ханса Кристиана закончилось, когда в апреле 1816 года, мальчику в то время едва исполнилось 11 лет, его отец умер. Он подорвал свое здоровье во время службы в армии, в которую записался весной 1812 года вместо богатого крестьянина, заплатившего ему за освобождение от военной службы своего сына большую по тем временам для мелкого ремесленника сумму примерно в тысячу ригсдалеров. Деньги, однако, в дом богатства не принесли, уже в январе следующего года государство обанкротилось и реальное достоинство датской валюты уменьшилось (с того времени как отец пошел на службу) примерно в 10 раз. В автобиографии Андерсен написал, что отец записался в армию, надеясь заслужить во время военных действий против Швеции чин офицера и тем самым сделать карьеру. Однако денежные соображения были, вероятно, важнее. Подобную отцовской авантюру Андерсен описал в следующем после «О. Т.» романе «Всего лишь скрипач» (1837).
Лишившись кормильца, мать снова взялась за привычную работу прачки. Она уходила из дома, оставляя сына одного, и он, как и раньше, поскольку со сверстниками не дружил, проводил время за чтением книжек, игрой в кукольный театр (куклы смастерил ему еще в раннем детстве отец) и рассматриванием картинок в ящике, которые менялись, стоило потянуть за веревочку. В школу его отдали еще в пятилетием возрасте в 1810 году, но быстро, после первой же попытки телесного наказания, из нее забрали и в том же году поместили в другую, где учились еврейские дети. Однако скоро закрылась и она, и мальчика через некоторое время отдали в школу для бедных, где он получил начальные знания по арифметике, письму и Закону Божьему. О том, долго ли он проучился в ней, никаких надежных сведений, кроме очень кратких и туманных, сообщенных Андерсеном в автобиографии, не осталось. После смерти отца мать, чтобы мальчик не болтался без дела, пристроила его на работу в суконную мастерскую, где он развлекал других подмастерьев пением импровизируемых на ходу песен и пересказом комедий Хольберга и пьес Шекспира. Такого рода «выступления» позволили ему отлынивать от работы, но скоро закончились грубым подшучиванием над ним подростков, решивших проверить, а не девочка ли на самом деле их новичок, уж слишком по-женски звучал его голос. Андерсен в слезах вырвался от них и убежал домой, после чего мать его из мастерской забрала. Во второй раз она устроила сына на табачную фабрику, и там история повторилась: мальчик снова стал развлекать работавших с ним учеников-подмастерьев, и пребывание его на фабрике опять же скоро закончилось: он заболел, мать заподозрила, что табак вредно действует на его легкие, и с этой работы забрала его тоже.
