Ознакомительная версия.
Летом 1930 года Королёв закончил школу летчиков и получил свидетельство пилота.
Планер СК-3 «Красная звезда» принимал сам Сергей Владимирович Ильюшин, возглавлявший технический комитет. Ильюшин сделал единственное замечание – велел переделать один ролик. Его заменили. «Красная звезда» была принята.
Одновременно Королёв строил авиетку. Он хотел добиться, чтобы самолет мог совершать длительные перелеты – по 12 часов в воздухе. Сергей гонял по Москве на своем черно-зеленом мотоцикле «Дерад», искал мотор в 100 лошадиных сил и другие материалы. Несмотря на «талант снабженца», удалось добыть только 60-сильный «Вальтер». Решил поставить на авиетку пока этот двигатель, потом, если достанет другой, поменять.
Разрываясь между планером и авиеткой, Сергей внезапно бросает все и уезжает в Донбасс, в Алчевск, к Ляле Винцентини. Она закончила Харьковский медицинский институт. С того дня, как Ляля на Торговой лестнице отказалась стать женой Сергея, прошло несколько лет. Все это время он не терял ее из виду. Сергей приезжал в Одессу, Харьков. Работая, он не забывал о ней. Проекты менялись, заканчивался один, начинался новый. Ляля же оставалась. Сергей, теперь уже не молчаливый паренек, а известный планерист, летчик, инженер, часто звонил ей. Ревновал. И вот, наконец, приехал. Еще одно объяснение. Она согласна.
Сергей возвращается в Москву. Планер СК-3 отправили в Крым. Другой, СК-4 закончен и привезен на аэродром. Самолет пилотировал Кошиц, Сергей полетел вместе с ним. Авиетка разбегалась долго, мощности мотора было маловато, винт тяжеловат, но машина взлетела! Сделали два круга и пошли на посадку. Приземляясь, погнули ось колес. Но это были мелочи. Счастливый Сергей оставил Флерову ремонтировать авиетку, а сам поехал в Крым.
В Крым Кошиц и Королёв ехали на мотоцикле. В этот раз в Коктебель Сергей привез собственный, выполненный без соавтора, планер. Сергей, влюбленный в свою машину, старался быть беспристрастным к проектам других конструкторов. Олег Антонов привез «Стандарт» – хороший планер, Сергею понравились «Скиф» Тихонравова, Вахмистрова и Дубровина, «Гриф» Жемчужина, Томашевича и Сорочинского.
Пилотировать СК-3 должен был Василий Степанчонок. Сергей сделал на своем планере четыре тренировочных полета. Что-то не ладилось. Планер парил хуже, чем рассчитывал Королёв, погода ухудшилась. А через несколько дней Сергей заболел: болела голова, ставшая удивительно тяжелой, тело бил озноб. Королёва положили в больницу – брюшной тиф. Сергей лежал в бреду, а в это время Степанчонок выполнил на «Красной звезде» три «мертвых петли».
В Феодосию приехала Мария Николаевна. У Сергея началось осложнение после тифа – воспаление среднего уха. Местный врач боялся делать операцию. Сергея повезли в Москву. Он был уже совсем плох, когда его доставили во 2-ю университетскую клинику. Операцию Сергею делал профессор Свиржевский, ни много ни мало – трепанацию черепа. Потянулись долгие дни в больнице. Потом последовала выписка, но выйти на работу Королёв не смог – очень плохо себя чувствовал. Его временно перевели на инвалидность. Денег не было, пришлось даже продать мотоцикл.
Окончательно пришел в себя Королёв весной. Тогда же и вернулся в ЦКБ. Заканчивались работы над новым тяжелым бомбардировщиком ТБ-5. Прошел слух, что если самолет будет удачным, то осужденные конструкторы попадут под амнистию.
В мае 1931 года посмотреть на новый бомбардировщик приехал сам нарком Ворошилов. Летчик-испытатель Бухгольд, когда Ворошилов спросил его о бомбардировщике, сказал, глазом не моргнув, что считает ТБ-5 шедевром мировой авиации. Соврал, чтобы не подвести КБ. Бомбардировщик ТБ-3, который создавал в это время Туполев, по всем параметрам должен был превзойти ТБ-5. Так и вышло: в серийный выпуск запустили самолет Туполева. А участникам «шараги» постепенно возвращали свободу. Сначала им позволили видеться с семьями, потом выходить в город, ночевать дома. Хотя фактически амнистии как таковой им не дали, просто отпустили.
В это время Королёв испытывал отремонтированный СК-4. Во время одного из полетов у авиетки отказал двигатель, самолет разбился. К счастью, высота и скорость были небольшими, Кошиц, пилотировавший авиетку, остался жив. Королёву пришлось признать, что СК-4 был недоведенной конструкцией.
В августе 1931 года приехала Ляля. Всего на два дня, или на целых два дня, – смотря по тому, что вместило в себя это время. А произошло то, о чем Королёв мечтал многие годы: Ляля и Сергей расписались. В этот же день Ляля уезжала в Донбасс. Она вернулась в Москву только в начале декабря 1931 года.
Королёв познакомился с Фридрихом Артуровичем Цандером – стройным, зеленоглазым человеком с рыжей бородкой. В те годы он был лучшим из всех специалистов, занимавшихся ракетной техникой. У Сергея появилась идея соединить планер с ракетным двигателем. Цандер как раз занимался первыми жидкостными ракетными двигателями, в частности, двигателем ОР-1. Королёв перебрался из ЦКБ в ЦАГИ. Он становится ведущим инженером по проектированию одного из первых советских автопилотов. Впоследствии его установят на ТБ-3. Королёв, работая в разных КБ, постоянно меняет специальность – то он занимается конструкторской работой, то вооружением самолетов, то двигателями, теперь вот – автопилотом. На самом деле он хотел заниматься проектом в целом, а пока учился всему по частям. Цандер тоже работал в ЦАГИ. У них была идея ракетного планера. Над двигателем работал сам Цандер. Нужен был планер. Ни «Коктебель», ни «Красная звезда» не годились. Ракетный двигатель, размещенный на хвосте обычного планера, сместит центр тяжести и машина не сможет лететь. Если ракетный двигатель разместить на фюзеляже планера – струя раскаленных газов сожжет хвост. Надо было или работать над центром тяжести, или искать планер без хвоста. Над созданием таких машин работал Борис Иванович Черановский, основоположник «бесхвосток» в СССР. Наиболее известны были «Параболы» Черановского – аппараты с параболической формой крыла. Планеры Черановского были словно специально сделаны для осуществления идеи ракетоплана.
Независимо от Королёва и Черановского подобными проектами интересовались немецкие и итальянские специалисты. Только у последних, в отличие от Сергея и его коллег, было прекрасное финансирование, а у Королёва и Цандера из материальной базы был только энтузиазм.
Черановский слыл человеком с тяжелым характером. Но с Королёвым он на удивление быстро нашел общий язык, более того, согласился дать Сергею возможность полетать на «бесхвостке». Сергей не просто учился летать на планере БИЧ-8 Черановского, – он, с точки зрения и пилота и конструктора, пытался понять, годится ли этот планер для того, чтобы поставить на него ракетный двигатель. БИЧ-8 Королёву не понравился. Он стал просить у Черановского другой планер – БИЧ-11, рассказал о ракетном двигателе. В это время Цандер как раз проектировал планер ОР-2, более мощный, чем ОР-1, чисто лабораторный экземпляр, нужный для подтверждения уравнений теплопередачи.
Ознакомительная версия.
