Кроме того, мне казалось, что я сам еще не готов к отцовству. Я был еще достаточно молод, во мне бушевала кровь. А все эти пеленки-распашонки казались атрибутами какого-то другого мира. Постоянное пребывание за колючей проволокой с волчьими законами зоны наложило на меня определенный отпечаток. Я участвовал в разборках, решал чьи-то судьбы, подвергался ментовскому беспределу. Все это было обыденной повседневной жизнью. А вот отцовство вызывало во мне какой-то страх. Ведь я прекрасно понимал, что должен буду стать добрым, заботливым, мягким, в конце концов. А к этому я не был готов. Одно дело твоя женщина, с которой ты проводишь ночи, а другое – это маленькое существо, пусть даже и рожденное от твоей любимой.
Конечно, я был тогда полным идиотом, но на тот момент меня бы никто не смог переубедить. После долгого молчания я решился и написал Галине письмо, в котором, как смог, объяснил ей, что от ребенка я не отказываюсь, но принять его как родного не могу по определенным причинам. Галина тоже долго не давала ответ. Я стал уже думать, что своим письмом поставил жирную точку в наших отношениях, как вдруг она приехала ко мне на свидание. Как ни странно, но она не стала уговаривать меня изменить свое решение. Как мудрая женщина, она все поняла и приняла как есть. Через несколько месяцев родился сын. Галина решила назвать его в честь своего отца Ярославом. Я не стал противиться, приняв это как должное. С того дня я всячески, как мог, помогал ей, поддерживая и морально, и материально. Так продолжалось до самого моего освобождения. Выйдя на свободу, я, естественно, первым делом поехал со своими корешами отмечать выход из зоны и только через три дня попал к Галине. Тогда я впервые увидел своего сына. К тому времени ему исполнилось четыре года. Он уже мог самостоятельно ходить и разговаривать. Увидев меня, он сначала долго смотрел на меня своими черными глазками, а потом вдруг повернулся к матери и спросил:
– Этот дядя – мой папа?
Я буквально оторопел. Галина подняла на меня пронзительный взгляд. И я понял, что сейчас она ждет от меня самого главного ответа.
– Да, я твой папка, сынок, – ответил я, присев на корточки и протянув к нему свои руки.
Пробыв некоторое время в роли отца и любящего мужа, мне все же пришлось вернуться к себе в Ростов, где меня ждала «моя профессия».
Следующие годы моей жизни были прожиты, как под копирку. Я садился, выходил, снова садился. В перерывах между отсидками навещал Галину и сына, который с каждым годом становился взрослее и старше. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день я снова не оказался в Сочи.
После того как меня встретил возле зоны Пират и жизнь закружилась в таком бешеном ритме, что и передохнуть было некогда, я в течение нескольких месяцев не мог навестить Галину, хотя где-то в душе и понимал, что поступаю неправильно. И вот однажды ранним утром ко мне в дом влетел Пират со словами:
– У нас проблемы, Самсон!
Привычка просыпаться рано у меня выработалась еще с лагеря, и поэтому, находясь на свободе, я не позволял себе расслабляться, валяясь в постели даже до восьми часов.
– Не суетись Пират. Давай все по порядку. Что случилось?
– Нет, ты понимаешь, Самсон, эти горбоносые совсем оборзели! Решили, что если они на своей территории, то им все позволено. Хотя их уже не раз предупреждали, что на побережье, а именно в Сочи, наркотой заправляем мы. Мы там не новички и не вчера пришли со своим товаром. Они еще мандаринами торговали, когда мы там территорию делили с местными авторитетами. А теперь там появился какой-то Атарик и стал наворачивать свои порядки. Это же чистой воды беспредел, Самсон! – не унимался Пират.
– Сядь, Пират, не мельтеши.
Пират упал в кресло и, схватив графин с водой, налил себе стакан, расплескав капли на стеклянную крышку столика; после этого достал пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и несколько раз нервно затянулся. Я внимательно следил за ним, ожидая, пока Пират хоть немного успокоится. Наконец он сделал глубокий вдох, выдох и снова обратился ко мне:
– Что делать будем, Самсон?
– Теперь еще раз и поподробнее, – повторил я.
Из рассказа Пирата я выяснил, что некий грузин по имени Атарик, хотя это скорее всего была кличка, появился в Сочи и заявил, что отныне будет заниматься здесь своими делами, а именно – наркобизнесом. Нашим ребятам он объяснил, что территории, на которых мы работали, за нами никто не закреплял и что, по сути, они ничьи. А раз ничьи, то, получается, общие.
– Однако резвый мандаринщик, прямо на ходу подметки рвет. На самом деле так оно и есть. Территории действительно общие, но вот только негоже какому-то фраеру залетному с людьми вора так разговаривать, да еще и свое пытаться навернуть. Ты, Пират, отправь туда нашим пацанам подмогу, и пусть они там угомонят этого Атарика, да так, чтобы другим неповадно было.
– Не получится, Самсон, – возразил Пират. – Не того он уровня, этот Атарик. Нам самим придется ехать на разборки.
– С чего бы это я подорвался к этому мандаринщику на стрелку? Пусть ему объяснят, на чей кусок пирога он рот открыл. И если не поймет по-хорошему, то пусть оденут его в деревянный бушлат, и поминай как звали.
– Не получится, Самсон, – опять возразил Пират.
– Да что ты заладил, не получится, не получится, – начал нервничать я, тоже закуривая сигарету.
– Дело в том, Самсон, что за ним тоже стоят воры.
– Кто?
– Из старых и серьезных никого, только новые. Может, слышал: Гиви, Шота, Горелик.
– Что это за имя воровское, Горелик? – усмехнулся я.
– Да они все из новых. Похоже, денег наворовали и купили себе титулы, – недовольно пробурчал Пират.
– Я таких вообще не знаю и не слышал, чтобы под такими погонялами в последнее время кого-то крестили. Может, они вообще самозванцы, а никакие не воры?
– Нет. Не самозванцы. Вот только крестили их в Грузии, малым сходняком.
– Понятно. Да-а, времена наступили – не дай бог. Скоро уже, наверное, в воры будут короновать всякую шушеру. Не приведи Господь дожить до такого времени, – высказал вслух я свои давние мысли.
– Так что будем делать, Самсон?
– Надо ехать.
Хлопнув себя по коленкам, я встал и, взяв телефон, набрал знакомый номер уважаемого вора из Сочи. На всякий случай надо было заручиться поддержкой местной братвы. В самом деле, не везти же на разборки всех наших ребят.
– Ну, мы им покажем, козлам вонючим. А то посмотри на них! Только вчера с веток попрыгали, а уже людьми себя стали считать, – распалялся Пират.
– Не пыли, – остановил я его спич. – Негоже за глаза подобные вещи говорить. Вот приедем, там и выскажешь все, что ты о них думаешь.
– Все, молчу, Самсон, – поднял руки Пират и отправился собираться в дорогу.
