Коротко доложив, спросил комкора, как он рискнул приехать, ведь в тылу орудуют большие группы гитлеровцев.
— Надо было, вот и приехал, — ответил генерал Алексеев. — Сначала добрался до Панова, а от него — к вам. Могу обрадовать тебя: танкисты корпуса ведут интенсивную подготовку и вот-вот начнут переправу. Тогда всем станет легче.
Разговор прервал радист. Меня вызывал к аппарату командарм.
— Доложите, где находитесь? — потребовал генерал Батов.
Доложил свои координаты и сказал, что 1199-й полк, форсировав Нарев, вышел на шоссе Сероцк — Пултуск, 1203-й отбивает контратаки северо-восточнее Погожелец, а 1201-й ведет бой с разрозненными группами противника на восточном берегу и поэтому несколько запоздал с форсированием. Полковая и дивизионная артиллерия уже переправлена на западный берег.
Не скрывая своего удивления, Павел Иванович расспросил, как без наведения моста удалось переправить артиллерию через Нарев, и похвалил за своевременную инициативу. Потом, узнав, что комкор находится в дивизии, попросил его к аппарату.
Был отчетливо слышен веселый голос командарма во время его разговора по рации с генералом Алексеевым. Павел Иванович поздравлял с успешными действиями корпуса, сообщал, что 44-я гвардейская уже на подходе к Нареву, велел срочно представить особо отличившихся при форсировании реки к правительственным наградам и объявить всему личному составу благодарность от имени Военного совета армии.
Едва генералы закончили разговор, радист вновь позвал меня к аппарату. На этот раз звонил командир 44-й гвардейской генерал В. А. Борисов. Он проинформировал, что его дивизия успешно форсирует Нарев, но противник, подтянув из глубины некоторые части, уже начал оказывать сильное сопротивление.
Переговорив с Борисовым, комкор распрощался и уехал.
Прошло еще несколько минут, и последние пушки артполка переправились через реку. Направляюсь к рыбацкой лодке, чтобы переплыть на западный берег Нарева, но меня останавливает голос радиста, который поддерживал непрерывную связь с 15-й танковой бригадой.
— Товарищ полковник, танки пошли! — радостно кричит он.
Теперь уже и сам вижу, как через реку идут танки. Идут гуськом, один за другим. Видны лишь их антенны, выхлопные трубы, специально выведенные танкистами наверх, чтобы моторы не захлебнулись водой. По выхлопным трубам легко было определить движение танков по дну реки. Вот первый танк уже выполз на правый берег, за ним второй, третий… По всему берегу покатилось громкое и радостное «Ура!». Пехота, поддерживаемая танками, вновь устремилась вперед.
Это было лишь начало. Вскоре на плацдарме высадились передовые отряды 193-й стрелковой дивизии генерала А. Г. Фроленкова, а несколько позже — полки 108-й стрелковой дивизии генерала П. А. Теремова.
К концу первого дня наступления плацдарм представлял собой участок в 8 километров по фронту и до 4 километров в глубину.
На рассвете б сентября со мной связался по рации командир 44-й гвардейской дивизии генерал В. А. Борисов. Между нами состоялся обычный дружеский фронтовой разговор, почти телеграфный:
— Держитесь?
— Держимся. Ждем «сабантуя». А как у вас?
— Порядок! За плечо не беспокойся.
— Желаю успеха.
Вот примерно и все. Ни одного лишнего слова. Ведь дело вовсе не в словах. Главное — услышать голос друга, сообщить, что ты рядом.
С генералом Борисовым я познакомился совсем недавно и виделся редко. Но дивизии наши в последнее время наступали рядом и тесно взаимодействовали. Веселый, жизнерадостный, заражающий своим неиссякаемым оптимизмом, умеющий поддержать и ободрить шуткой, генерал Борисов нравился мне. С ним приятно было говорить.
Вслед за разговором с Борисовым подал голос по рации и левый сосед комдив А. Г. Фроленков. С ним тоже установились самые добрососедские отношения.
Третьего соседа по плацдарму — командира 108-й стрелковой дивизии генерал-майора П. А. Теремова — я почти не знал. Но Борисов отозвался о Теремове весьма лестно.
«Сабантуй», о возможности которого как бы между прочим упомянул генерал Борисов, не заставил себя ждать. С восходом солнца гитлеровцы нанесли по всему переднему краю советских войск на плацдарме довольно сильный артиллерийский и авиационный удар. Затем начались контратаки пехоты и танков противника. Однако защитники плацдарма отразили их относительно легко. Более того, в течение дня удалось несколько расширить и углубить плацдарм.
Немецко-фашистское командование, безусловно, понимало, что силами понесших серьезные потери 5-й пехотной и 5-й танковой эсэсовской дивизий плацдарм не ликвидировать. Время упущено. Поэтому в ночь на 6 сентября были подтянуты в район боев еще две пехотные дивизии — 542-я, 252-я и 114-я бригада тяжелых танков «тигр». Успели привести себя в относительный порядок после трепки под Клещелями также и части 5-й танковой дивизии СС «Викинг».
Наступление противника на плацдарме не было неожиданным. Комкор Алексеев еще ночью предупредил об этом.
— Примите срочные меры по укреплению флангов, — приказал генерал Алексеев, — бросьте туда противотанковый дивизион Илющенко. Фроленков и Борисов вас поддержат.
И действительно. С рассветом противник начал боевые действия по всему фронту, причем первый свой удар он нанес по 1203-му полку дивизии. Полк оказался в тяжелом положении. Ему на помощь выступил 1201-й полк. Завязался яростный, кровопролитный бой, во время которого огромную помощь оказывала артиллерия с восточного берега и авиация 16-й воздушной армии.
К этому времени саперы уже успели навести паромные переправы, заканчивали сооружение первого моста. Силы на плацдарме нарастали. Переправлялись подразделения Донского танкового корпуса, вступили в бой два полка 69-й стрелковой дивизии, несколько батальонов 37-й гвардейской.
Тем не менее обстановка все больше накалялась. Противник контратаковал крупными силами пехоты и танков с неослабевающим напором. К вечеру некоторые подразделения дивизии вынуждены были несколько отойти.
Особенно тяжелое положение сложилось на участке 1199-го полка. Только против одного батальона майора Ищенко гитлеровцы бросили до двух полков пехоты и тридцать танков. Фашистским танкистам удалось полностью уничтожить противотанковую артбатарею, поддерживающую батальон. Понесли значительные потери и стрелковые подразделения.
Кровопролитный бой до темноты продолжался на участке шоссейной дороги Корневек — Дзерженин. Стрелковые подразделения, танки, артиллерия и самоходные орудия действовали в одном строю. За день они отразили семь вражеских атак.
