— У него дома все в порядке. Каждый месяц я направляю туда посыльного с пайком и деньгами… Феликс Эдмундович! Представитель Гомельских мастерских пришел. Члены коллегии тоже собрались.
— Приглашайте!
Когда вошедшие уселись, нарком предоставил слово делегату мастерских.
Пожилой коренастый железнодорожник, одетый в старенькую, но опрятную форму, встал с места, пригладил седые, опущенные вниз усы и начал свою речь:
— Значится, как сказал товарищ нарком, я являюся делегатом от рабочих Гомельских главных мастерских, которым скоро исполнится пятьдесят лет. Еще отец мой строил эти мастерские, а затем до конца жизни там работал, я — почти 40 лет, сыны мои тоже там слесарями. Рабочие выбрали меня, чтобы поздравить вас, товарищ Дзержинский, и всех ваших помощников с недавним нашим великим пролетарским праздником — пятилетием Октябрьской революции…
Члены коллегии зааплодировали.
Старый железнодорожник, не спеша, вынул из деревянной шкатулки письменный прибор, отливавший серебром. Он торжественно поставил его на стол и продолжал:
— …чтобы поздравить и передать вам, товарищ нарком, на добрую память этот наш самодельный подарок. Прибор этот серебряный, но серебро это не какое-нибудь нэпманское, а пролетарское, честное, товарищ Дзержинский, не сомневайтесь! Собрали мы его среди рабочих — у кого царский рубль завалялся, у кого полтинник, у кого георгиевский крест за храбрость, у кого серебряная ложка, а один товарищ даже старинный подсвечник принес… Очень довольны мы, товарищ Дзержинский, что ты, председатель ВЧК и ГПУ — гроза нашей и мировой буржуазии — стал наркомом путей сообщения. Видим мы, что наш транспорт уже понемножку выправляется, поезда лучше пошли, мастерские план ремонта выполняют, прогулов меньше. Конечно, много чего у нас не хватает. Рабочие просили передать, что не хватает инструмента, металла, запчастей, вообще материалов. Конечно, и живем мы бедновато, жалованье у нас сами знаете, какое, паек тоже не того… Но все-таки не так голодуем, как в прошлом году. И уголь нам осенью бесплатно выдали на отопление. За это спасибо!
Делегат откашлялся и сказал:
— Сделали мы, товарищ Дзержинский, письменный прибор, чтобы писал ты приказы, как скорее наш транспорт наладить, покончить с саботажниками и прогульщиками, с воровством и хабарами, со всякой «контрой», чтобы скорее пришло улучшение нашей жизни. Очень мы, рабочие, на вас надеемся, товарищ Дзержинский… Да здравствует наш красный транспорт! Да здравствует мировая революция!
Дзержинский был взволнован этим от души идущим приветствием гомельских мастеровых. Он вышел из-за стола, крепко пожал руку делегату и горячо сказал:
— Очень прошу передать вашим товарищам мою сердечную благодарность за память, за подарок. Эту память я рассматриваю, как оценку тех стараний, которые прилагает коллегия НКПС, чтобы вывести наш транспорт из того тяжелого положения, в котором он находится.
Нарком вернулся на свое место за столом и стоя продолжал:
— Я знаю, что ваши Западные железные дороги — пограничные дороги — всегда занимали передовое место среди других. Недавно Главком Красной Армии Сергей Сергеевич Каменев рассказывал мне, что имел случай убедиться в образцовой работе Западных дорог и, в частности, гомельских мастерских. За это вам большое спасибо! Подобно тому, как наши товарищи красноармейцы сознательно относились к своему долгу, отдавая все свои силы и даже жизнь на защиту Республики, так и товарищи рабочие-железнодорожники не менее сознательно относились и относятся к своему долгу на трудовом фронте. Они смотрят на свою повседневную службу на транспорте как на высокое служение Советскому государству. Только благодаря этому удалось спасти наш транспорт от полного разрушения. Я уверен, что в будущем общими усилиями и дружной работой мы докажем всему миру, что красный транспорт может быть налажен не хуже, а значительно лучше капиталистического.
— Правильно, товарищ Дзержинский, мы докажем! — подтвердил старый железнодорожник.
— Еще раз благодарю ваших товарищей за память, — добавил нарком, — прошу передать им мой горячий привет от имени коллегии НКПС.
Тепло простившись с делегатом Гомельских мастерских, Дзержинский объявил:
— Переходим к первому пункту повестки дня — о страховых взносах на транспорте. Слово имеет представитель ЦК нашего профсоюза.
* * *
Благонравов и Халатов получили от наркома записку с просьбой остаться после заседания.
Когда члены коллегии разошлись, Дзержинский вынул из папки доклад о ревизии складов Московского железнодорожного узла. Затем он порывисто встал с места и зашагал по кабинету.
— С бесхозяйственностью и хищениями у нас сплошной ужас! — взволнованно воскликнул он. — Хищения из вагонов, хищения в кассах, хищения на складах, хищения при подрядах, хищения при заготовках…
И, остановившись возле стола, уже тихо добавил, как бы про себя:
— Подумать только, какую сильную волю, какие крепкие нервы нам надо иметь, чтобы преодолеть все это море разгула и распущенности…
Собеседники молчали. Нарком сел за стол.
— Георгий Иванович, вы уже собрали по дорогам сведения о хищениях грузов?
— Собрал, но не совсем полные, — ответил Благонравов. — Но сравнению с прошлым годом хищения уменьшились, но они все еще очень и очень велики. За десять месяцев текущего года пропало около девяти с половиной миллионов пудов груза. Если перевести на деньги, то потеряно примерно 30 миллионов рублей золотом.
— От этих цифр страшно становится, — сказал Дзержинский. — До сих пор мы односторонне подходили к делу. Только и знали, что увеличивать численность охраны. А в результате попадали в заколдованный круг — приходилось охранять груз от нашей же охраны! Я считаю, что следует предельно уменьшить охрану, зато тщательно подбирать ее состав, лучше оплачивать, премировать за уменьшение хищений. Георгий Иванович, вы обратили внимание на то, какие вагоны в первую очередь подвергаются разграблению?
— Конечно! Вагоны, отцепленные от составов и стоящие в тупиках станций. Даже поговорку сложили: «Табачок — на десятый тупичок…».
— Бороться с отцепками вагонов — важнейшая задача. Это нелегкий путь, кропотливый. Но другого выхода я не вижу. Посоветуйтесь также со специалистами, как ускорить доставку грузов клиентам. Нужно составить подробный план и обсудить его.
— Может быть, создать центральную и дорожные комиссии по борьбе с хищениями? — спросил Благонравов. — Комиссии по борьбе со взяточничеством полностью себя оправдали.
