Далее разворачивается центральная для романа картина суда над Рорком. В своей защитительной речи Рорк доказывает присяжным, что он имел право разрушить комплекс, так как тот был делом всей его жизни и вся его жизнь была исковеркана переделками проекта. Он убеждает присяжных, что созидатели — это не коллективы, а отдельные мыслящие личности, что в природе нет даже такого понятия, как «коллективный разум». И Рорк добивается своего: суд оправдывает его при условии, что он за свой счет восстановит комплекс в первозданном виде. Находится и богатей, который готов финансировать стройку. Роман завершается чествованием героя.
Роман, вышедший в 1943 г., имел огромный успех, хотя вовсю шла война; но все же меньший, чем фильм, выпущенный в 1949 г. с участием Гарри Купера. Потоки заявлений обрушились на архитектурные вузы. Молодежь бредила успехом Рорка, в городах создавались клубы объективистов имени Рэнд. Незаурядные личности объединялись для дискуссий, не теряя себя в коллективе. Роман «Атлант пожал плечом», вышедший в 1957 г., лишь поддержал успех писательницы.
Рэнд затмила всех прочих «объективистов» известностью и радикальностью воззрений, объявляя эгоизм высшей добродетелью. Странно, что при этом она не ссылалась на Н. Чернышевского с его проповедью «разумного эгоизма», хотя этот русский писатель часто упоминался ею по другим поводам. По Рэнд, наивысшее благо не в служении людям (это равносильно рабству!), а в развитии собственной личности, т. е. в личном успехе.
Она была и политически активна, выступив с показаниями в комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Ее выступления разоблачали роль коммунистов в разложении американской интеллигенции. Возросло число последователей Рэнд, но изменился их характер: это были уже американские правые, «красные шеи», а не просто интеллектуальные индивидуалисты.
Активизировались и противники Рэнд, ведь задеты были многие кумиры толпы. Обнаружились и слабости ее позиции. Действительно, обличая власть коммунизма над душой человека и настаивая на либертарианских идеалах полной независимости личности от государства, Рэнд одновременно поддерживала это государство в его довольно несимпатичной для большинства интеллектуалов форме. Возмущенный Чарльз Чаплин покинул Америку. «Хорошо, — говорили американцы, — может, Рэнд и неплохая писательница, но стоит ли она великого Чарли?»
Слабы были и принципы, на которых держался «внутренний круг» писательницы — круг близких к ней людей. Ее муж, преуспевающий художник Фрэнк О’Коннор, с которым они прожили 50 лет, преклонялся перед женой, заранее простив ей многочисленные измены. В полном соответствии со своей этической программой эти люди были личными друзьями, а то и любовниками Рэнд или женами этих любовников — ведь всякие идейные связи между членами коллектива принципиально отрицались!
Стоило разорваться этой единственной хрупкой нити, и бывшие «друзья» начинали «катить бочки» друг на друга и превращались в заурядных интриганов. Таким образом, к середине 60-х годов движение объективистов, отметив двадцатилетие (предтечи 20-х годов не в счет), стало хиреть. Впрочем, очень мало общественных движений переживало этот критический возраст, только их участники предпочитали помалкивать по принципиальным вопросам, в то время как объективисты ни в коем случае не замолкали. Объективист № 2, Н. Бранден был обвинен Рэнд в том, что он наживается на ее имени. В свою очередь он заявил, что она «одержима похотью к нему», что на нем лежало обязательство проводить с ней ночь в неделю, которое он не в силах больше исполнять. Ко времени смерти писательницы в 1982 г. об объективистах уже редко вспоминали всерьез, а все больше с ухмылкой, хотя Рэнд и продолжала издавать свои работы и много выступала публично.
Однако сейчас движение переживает новый подъем. Общий тираж книг Рэнд как художественных, так и публицистических уже превысил 30 млн, а сейчас к ним добавились еще и русские издания — почти все книги Рэнд уже переведены на русский язык. Ее творчество интенсивно изучается в бесчисленных университетах, о нем читаются специальные курсы, пишутся курсовые работы. Она попала в число самых читаемых писателей США, ведь ее можно читать, и не разделяя ее взглядов, а просто следя за фабулой.
Пора уже объединить наш рассказ в одно целое, ибо, как читатель уже понял, ленинградская студентка Алиса Розенбаум и популярная американская писательница Эйн Рэнд — это одно и то же лицо. В конце 1925 г. Алиса добилась визы для посещения родственников в США и навсегда покинула Россию. Она приняла финское имя и английскую фамилию в форме названия своей пишущей машинки. Родители Рэнд не получили разрешения на отъезд к невозвращенке и умерли в ленинградскую блокаду.
Еще неважно владея английским языком, она уже бегала (с переменным успехом!) по студиям и редакциям большого Лос-Анжелеса, пристраивая свои романы, повести и сценарии. Успех дался ей не сразу: повесть «Заложники красных» редакторы сочли неубедительным вымыслом. Даже после событий 1937 г. первый роман «Мы, живые» был назван преувеличенным и к тому же чересчур интеллектуальным. Рассказы писательницы изданы впервые посмертно. Единственный повторяющийся мотив в ее произведениях — комплекс «тоски», женщина, отдающаяся нелюбимому, чтобы помочь возлюбленному.
Любопытно, что в дальнейшем она как бы забыла о своем русском происхождении, в ее более поздних романах почти нет русских мотивов. Писателю-эмигранту, даже если он хорошо владеет языком, сделать такое очень трудно. Вспомним Набокова: русские персонажи обильно заселяют не только русские, но и американские его романы. Даже в «Лолите» новый муж бывшей жены главного героя оказывается русским полковником, белоэмигрантом, хотя для сюжета это было совершенно необязательно. У Рэнд таких персонажей нет.
Атеизм писательницы в разные годы был разной силы и разной направленности, но присутствовал неизменно. Это была единственная черта советского воспитания, которую она усвоила. Но и он больше отдавал рационализмом Бертрана Рассела, чем марксизмом. Коммунизм, в соответствии с классификацией Рассела — Рэнд, является разновидностью религии.
В 70-х годах в США приехала из Ленинграда Нора, любимая младшая сестра Рэнд. Сестры не виделись почти полвека и их сильно развело в разные стороны. Нора была настоящим интеллигентным «совком». Когда в такси Эйн задавала рискованный вопрос, Нора делала страшные глаза и показывала ими на водителя. Она читала по-английски, но к романам Алисы проявила полное пренебрежение, зато старалась купить и прочесть книги Солженицына. Рэнд же не переносила духа этого писателя за его приверженность религии и даже за «теократизм».
