В этом спектакле Мейерхольд отразил атмосферу и стиль французского общества XIX века с исключительным вкусом и достоверностью. На сцене находились подлинные вещи того времени. Мебель, вазы, статуэтки, посуда и многое другое были не бутафорские, а приобретались в антикварных магазинах специально для этой постановки. Когда его упрекали в излишней пышности и декорационной натуральности спектакля, без которых, как утверждали, можно было бы обойтись (да и зритель из зала не оценит и не отличит одно от другого), он говорил: «Зритель не оценит, но зато оценят актеры. Чудесные, старинные вещи, сделанные много лет тому назад, каких уже не умеют делать теперь, заключают в самих себе дух минувшей эпохи. И актеры, находясь в окружении этих вещей, почувствуют образы и страсти былого и вернее передадут их. А вот уж это заметит и оценит зритель».
Но однажды в зале оказался зритель, который не только оценил удивительное убранство и красоту французского аристократического двора, он понял подтекст спектакля, стремление к свободной от идеологии, красивой, обеспеченной человеческой жизни. Этим зрителем был Сталин...
В советской печати замелькало слово «мейерхольдовщина», режиссер не получил звание народного артиста СССР. И в 1938 году Комитет по делам искусств принял постановление о ликвидации театра Всеволода Мейерхольда.
Последний спектакль «Дама с камелиями» состоялся вечером 7 января 1939 года. Райх играла вдохновенно, хотя понимала, что это – начало конца! Отыграв финальную сцену – смерть Маргариты, – Зинаида Николаевна потеряла сознание. Ее на руках отнесли за кулисы. Театр был закрыт, как «враждебный советскому искусству».
Мейерхольда арестовали 20 июня 1939 года в Ленинграде. 22 июня поездом под конвоем переправили в Москву, где он находился в разных тюрьмах несколько месяцев. В январе 1940 года он написал заявление на имя В. Молотова. «Меня здесь били – больного, шестидесятипятилетнего старика клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине, когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам сверху с большой силой по местам от колен до верхних частей ног. В следующие дни, когда эти места ног были залиты обильными внутренними кровотечениями, то по этим красно-сине-желтым кровоподтекам снова били жгутом»...
Его обвинили как шпиона английской и японской разведок, приговорили к расстрелу с конфискацией имущества и вскоре приговор привели в исполнение. В тот день, когда арестовали Всеволода Эмильевича, в их московской квартире в Брюсовом переулке был произведен обыск. Вероятно, Зинаида Николаевна предчувствовала беду: двух своих детей от брака с Есениным – Татьяну и Константина – благоразумно отправила из дома.
Но через несколько дней ее нашли полуживой в собственной спальне, с множеством ножевых ранений. Ей нанесли одиннадцать ран и перерезали горло, изуродовали ее лицо и, как говорят, даже выкололи глаза. На попытки врача скорой помощи остановить кровотечение она ответила: «Оставьте меня, доктор, я умираю...» Скончалась она по дороге в больницу.
До сих пор точно не известно, что же произошло в тот роковой день. Все ценные вещи: кольца, браслеты, золотые часы, оставались лежать на столике, рядом с кроватью. Ничего из дома не пропало. Кто-то утверждал, что домработница, которую нашли с проломленной головой, спугнула воров. Да, судя по страшному «почерку», скорее всего, это орудовали уголовники. Они не успели ограбить квартиру, но успели лишить жизни ее хозяйку...
Через несколько дней Костя Есенин пришел в эту квартиру, чтобы собрать запекшуюся кровь матери в спичечный коробок. Этот коробок – как вечную память и боль – он взял потом с собою на фронт, когда началась Великая Отечественная...
Райх похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Есенина.
Место, где захоронен Мейерхольд, до сих пор неизвестно. Впоследствии на памятнике Райх добавили надпись: «Всеволод Эмильевич Мейерхольд». Так что они опять оказались вместе! Должно быть, это было последней милостью Господа по отношению к гениальному режиссеру – после смерти его имя соединилось с именем покойной любимой жены...
Яркая жизнь, страшная смерть, большая любовь – вот что выпало на долю обитателей квартиры в Брюсовом переулке, № 12...
* * *
Прогулка наша по московским адресам любви окончена. Город наш – хранитель любовных тайн. И научиться их разгадывать гораздо интереснее, чем просто «вслепую» шагать по улицам.
И, может быть, кто знает, мы встретимся еще на страницах новых книг о любви замечательных людей – любви московской, питерской, парижской... О любви разделенной, трагической, светлой или полной страдания.
1 Август Коцебу – немецкий писатель (1761—1819).
