— Он на борту драги.
— На борту чего?
— Вы видели две драги в канале? Они стоят на приколе. Там можно переночевать. Моряки предпочитают провести ночь на каком-нибудь судне, чем в гостинице.
— Еще стаканчик? — предложил Ланнек. Прищурившись, Мегрэ смотрел вокруг. Он устроился поудобнее.
— В какой порт вы зашли сразу после Вистреама шестнадцатого сентября?
— В Саутхэмптон… Мне нужно было там выгрузить строительный камень…
— А потом?
— Булонь.
— А в Норвегию вы не заходили после этого?
— Я был там только раз, шесть лет тому назад
— Вы хорошо знали Жориса?
— Понимаете, я здесь со всеми знаком, от Ля-Рошели до Роттердама… Ваше здоровье! Вот джин, как раз из Голландии. Сигары курите?
Он вынул из ящика коробку сигар.
— Они стоят там десять центов один франк!.. Сигары были толстые, с золотыми ободками.
— Странно! — вздохнул Мегрэ. — Мне сказали, что Жорис поднимался к вам на борт уже в порту, в сопровождении какого-то человека…
Ланнек сосредоточенно обрезал кончик сигары. Когда он поднял голову, его лицо оставалось бесстрастным.
— Мне незачем было бы это скрывать…
Послышался шум: наверху кто-то вскочил на палубу. Над лестницей показалась голова.
— Пароход из Гавра!
Делькур вскочил и уже на ходу бросил Мегрэ:
— Надо подготовить шлюз… «Сен-Мишель» сейчас отправится…
Ланнек сказал:
— Я думаю, мне можно идти дальше?
— В Кан?
— Да. Канал ведет только туда. Завтра вечером мы, очевидно, закончим разгрузку…
Все они казались простодушными! У них были открытые лица! И все-таки во всем этом чувствовалась фальшь. Чувствовалась так неуловимо, что трудно было сказать, что именно было фальшивым. Хорошие люди! Ланнек, Делькур, Жорис, как и завсегдатаи «Приюта моряка»! А разве сам Большой Луи не производил впечатления славного малого?
— Сиди, Ланнек! Я сам отдам швартовы…
И начальник порта пошел снять трос с кнехта. Выйдя из будки, старый матрос, совсем окоченевший и недовольный, пробормотал:
— Большой Луи опять смылся!
И он поставил паруса — фок и бом-кливер, потом багром оттолкнул шхуну от причала. Мегрэ соскочил на землю в последний момент. Туман окончательно превратился в дождь. Теперь можно было различить огни в порту, силуэты людей, пароход из Гавра, нетерпеливо подававший гудки.
Скрипели рукоятки. Вода вытекала из шлюза через открытые подъемные затворы. Паруса шхуны закрывали собой перспективу канала.
Стоя на мосту, Мегрэ различал две драги — жуткие сооружения со сложными контурами и зловещего вида надстройками, покрытыми ржавчиной.
Он подошел к ним осторожно, так как вокруг валялся всякий мусор, старые канаты, якоря и железный лом. Он прошел по доске, служившей сходнями, и увидел сквозь щели слабый свет.
— Большой Луи!.. — позвал он. Свет тотчас погас. Из люка, на котором не было крышки, высунулся Большой Луи и проворчал:
— Чего вам?
И в то же самое время под ним, в трюме драги, послышался шорох. Потом осторожно проскользнула какая-то тень. Слышно было, как человек на что-то натыкался и как глухо при этом звенело железо.
— Кто тут с тобой?
— Со мной?..
Мегрэ поискал вокруг, чуть не упал в трюм драги, на дне которой было около метра жидкой грязи. Несомненно, кто-то здесь находился, но теперь был уже далеко Скрипы доносились теперь с другой стороны драги. Не зная, куда ступить, Мегрэ ударился головой об огромный ковш: он понятия не имел об устройстве этого апокалиптического судна.
— Молчишь?
В ответ — неясное бормотание, оно, должно быть, значило: «Не знаю, о чем вы говорите…»
В такой темноте понадобилось бы с десяток полицейских, чтобы отыскать обе драги, да вдобавок полицейских, хорошо знавших все закоулки порта. Мегрэ отступил. Из-за дождя голоса были слышны удивительно далеко. Кто-то в порту говорил:
— …как раз поперек фарватера…
Мегрэ подошел к шлюзу. Помощник капитана с гаврского парохода показывал что-то Делькуру, который, завидя комиссара, пришел в замешательство.
— Трудно поверить, что они потеряли ее и не заметили, — продолжал помощник капитана.
— Что потеряли? — спросил Мегрэ.
— Шлюпку.
— Какую шлюпку?
— Ту, на которую мы наткнулись прямо в порту. Она с парусника, что шел впереди нас. Название написано на корме: «Сен-Мишель».
— Возможно, она отвязалась, — вставил Делькур, пожимая плечами. — Это случается…
— Она не могла отвязаться, по той простой причине, что в плохую погоду шлюпку держат не на воде, за кормой, а поднимают на палубу.
Рабочие, каждый на своем месте, по-прежнему прислушивались к разговору.
— Завтра разберемся. Оставьте лодку здесь.
Повернувшись к Мегрэ, Делькур проговорил, неестественно улыбаясь:
— Видите, что за работа. Вечно что-то случается.
Но комиссар не улыбнулся в ответ. Напротив, самым серьезным тоном он произнес:
— Если завтра в семь или, скажем, в восемь утра меня здесь не будет, позвоните в прокуратуру Кана.
— Что?
— Спокойной ночи! А шлюпка пусть останется здесь.
Желая сбить их с толку, Мегрэ пошел вдоль пирса, засунув руки в карманы и подняв воротник. Море шумело у его ног, впереди, справа и слева. Воздух, пропитанный йодом, наполнял его легкие.
Дойдя почти до конца пирса, он нагнулся и подобрал что-то с земли.
На рассвете, устало волоча ноги, Мегрэ вернулся в гостиницу «Универсаль». Его пальто отяжелело от сырости, в горле першило — всю ночь он курил трубку за трубкой. В гостинице было пусто. Однако на кухне он нашел хозяина, который разводил огонь.
— Провели всю ночь на улице?
— Да. Принесите мне кофе, и, пожалуйста, как можно скорее. Кстати, ванну тут можно принять?
— Если только котлы разжечь.
— Тогда не стоит…
Утро было серое, все еще стоял туман, но уже светлый, прозрачный. Веки у Мегрэ пощипывало, в голове было пусто. В ожидании кофе он подошел к открытому окну своей комнаты.
Странная ночь. Ничего особенного он не нашел — разве что несколько интересных деталей. И все-таки он продвинулся в расследовании драмы, нащупал немало звеньев в цепи событий. Прибытие «Сен-Мишеля». Поведение Ланнека. Нельзя даже сказать, что оно двусмысленно! Но что-то в нем было неопределенное. То же самое можно было сказать о Делькуре, да и обо всех прочих, когда они находились в порту.
Скажем, поведение Большого Луи явно подозрительно. Он не отправился на шхуне в Кан, я ушел ночевать в заброшенную драгу. Мегрэ был уверен, что Луи находился там не один. А немного позднее комиссар узнал, что при входе в порт «Сен-Мишель» потерял свою шлюпку. В конце пирса Мегрэ подбирает предмет, совершенно неподходящий для такого места: авторучку с золотым пером. Пирс был деревянный и стоял на сваях. В конце его, у сигнального огня, железная лестница спускалась в море. Там и нашли лодку.
