Вячеслав Пальман - Зеленые листы из красной книги. Приключенческий роман

АНДРЕЙ МИХАИЛОВИЧ ЗАРЕЦКИИ — хранитель диких зубров великокняжеской охоты на Кавказе, затем егерь Народной охоты после гражданской войны и один из руководителей Кавказского заповедника на этой территории. Родился в Псебае, в семье отставного штабс-капитана. Учился в Лесном институте в Санкт-Петербурге. Замечен хозяином охоты — великим князем и, как отменный стрелок и джигит, оставлен на Кавказе. Страстный поклонник природы, посвятил себя охране зубров, судьба которых с первой мировой войны все более беспокоила ученых России.

К началу нашего повествования ему двадцать пять лет. С первого дня мировой войны 1914 года он на фронте, в чине хорунжего командует казачьей сотней. В этой сотне — казаки родной станицы, много егерей охоты, друзья Зарецкого. Молод, ловок и силен, с лицом чистым и голубоглазым. Издавна ведет записи событий. Одна тетрадь в синем переплете с такими записями использована автором в этой книге.

ДАНУТА ФРАНЦЕВНА ЗАРЕЦКАЯ — жена Андрея Михайловича. Дочь бывшего управляющего дореволюционной охотой — чеха Франца Носке, учительница, соседка Зарецких; она встретилась с Андреем, тогда еще студентом. Молодые люди полюбили друг друга. Казенный лесничий Керим Улагай, считавший Дануту своей невестой, стал врагом Андрея. Улагай продолжал преследовать девушку. Опасаясь беды, она тайно уехала в столицу, поступила на Высшие женские агрономические курсы. Вернулась в Псебай. Вышла замуж за Зарецкого. В 1914 году, перед войной, у них родился сын Михаил. Жила с родителями мужа.

КЕРИМ УЛАГАЙ — князь черкесского рода, один из братьев Сергея Улагая, известного по истории гражданской войны на юге: Сергей Улагай командовал дивизией у Врангеля, возглавлял белый десант на Кубани. Керим жесток, умен и высокомерен. Из чувства мести организовал покушение на жизнь Андрея и его близких. После окончания гражданской войны стал командиром белых банд на Кавказе. Бывший егерь охоты Семен Чебурнов, еще до войны 1914 года изгнанный Зарецким из охраны, является подручным Улагая. И тоже мстит хранителю зубров за свое унижение, за подстреленного брата — браконьера Ивана, по прозвищу Колченогий.

Друзья Андрея Зарецкого:

АЛЕКСЕЙ ВЛАСОВИЧ ТЕЛЕУСОВ, егерь Кубанской охоты. Пожилой человек, песенник. Острая бородка и усы делают его похожим на мушкетера. Опытный следопыт, страстный любитель природы, до конца верный товарищ. В 1909 году он поймал живого зубренка и назвал его Кавказом. По велению хозяина охоты Телеусов и Зарецкий повезли зубренка в Гатчину напоказ царю, после чего отвезли его в Беловежскую пущу. В этом царском заказнике они знакомятся с врачом Врублевским и местным егерем Андросовым. Во время войны эти друзья помогли сотне Зарецкого выйти из немецких тылов к своим.

ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ КОЖЕВНИКОВ, егерь Кубанской охоты. Старше своего друга Телеусова. Богатырского склада человек, с лицом, обросшим густой бородой. Характера простодушного и прямого, знаток леса и зверя. Немногословен, хорошо разбирается в людях. Очень заботится о зубрах, любит этого исчезающего зверя и хорошо знает его.

АЛЕКСАНДР КУХАРЕВИЧ, сын казачьего офицера, однокурсник Зарецкого по институту и уже тогда — член РСДРП. После института работал в Новороссийске и продолжал работу в партии. Бежал от преследований, укрылся у Зарецкого в качестве егеря на дальнем кордоне. Там, вместе с женой, Кухаревич организует подпольную типографию. И там же Зарецкий знакомится с партийным связным Суреном. Как работник охоты Кухаревич сделал немало для сохранения зубров и до революции, и после. Он обладает разносторонними способностями, у него острая реакция, быстрая речь, прочная вера в справедливость и правду. Высокий, худощавый, слабого здоровья человек. С августа 1914 года — на фронте мировой войны.

КАТЯ КУХАРЕВИЧ — жена Александра Кухаревича, фельдшер по специальности, член РСДРП. Проста, умна и терпелива. Партийную работу ведет строго и осторожно. Приятельница Дануты Зарецкой. По решению партии большевиков в 1917 году с фронта едет на юг, где генералы готовят гражданскую войну.

ХРИСТИАН ГЕОРГИЕВИЧ ШАПОШНИКОВ, образованный зоолог, учился в Берлинском университете, еще до мировой войны много поездил по свету. Живет и работает в Майкопе. Весь во власти одного желания: создать на месте Кубанской охоты заповедник для зубров. В 1907–1909 годах составляет проект создания заповедника, императорская Академия наук одобряет его, но высшие инстанции не утверждают. Знаком с передовыми учеными России, поддерживает Зарецкого в его трудах. Человек смелый, решительный. Смуглолиц и черноволос. Войну провел на турецком фронте.

МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ и СОФЬЯ ПАВЛОВНА ЗАРЕЦКИЕ, отец и мать Андрея, старые люди, живут в Псебае, у границы лесного Кавказа. Почитают порядок, не любят суетных перемен. Глубоко честные люди, они желают видеть сына счастливым, честным и уважаемым в обществе.

Дни и годы революции, гражданской войны, неустройства. Кавказ, оставленный без охраны. Там зубры, которых все меньше. В предгорные станицы возвращаются казаки, усиливается браконьерство. Егери прибывают в Псебай, чтобы заняться своим делом: охранять зубров и других зверей, природу и красу Кавказа…

Осень шестнадцатого года выдалась холодной и злой. Сражения на фронтах мировой войны поутихли. Наш кавалерийский полк отвели под Сарны.

Непривычная тишина стояла здесь. Казаки несли караульную службу, собирались куренями, говорили и спорили о войне, откровенно скучали по дому. Никто не видел конца затянувшейся бойне. Будущее не угадывалось и потому пугало. Просыпаясь среди ночи, я подолгу лежал с открытыми глазами и, чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, возвращался в недавнее прошлое. Чаще всего вспоминал минувшую осень, когда в разгар немецкого наступления мы оказались на положении партизан в районе Беловежской пущи. Кругом были немцы. Зубры хоронились в глухих лесах. Где-то здесь находился и выросший теперь зубренок по кличке Кавказ, которого мы вывезли из своих краев. Уцелел он или погиб? Мой знакомый Врублевский тогда сказывал, будто отправили его в Гамбург, в зоосад знаменитого Карла Гагенбека.[1] Лучше бы так. Все равно зубры в оккупированной немцами Беловежской пуще не уцелеют. А у нас?…