Сплоченность подпольщиков может изумить любого даже теперь, тридцать лет спустя… Тщательнейшая конспирация и дисциплина, основанная на самосознании каждого подпольщика и усиленная требованиями, выдвигаемыми суровыми лагерными условиями, обеспечивали живучесть всех звеньев организации. Примером может служить даже тот факт, что группа, созданная Игнатом Кузьменко, активно действовала до последних дней существования лагеря, и действовала без срывов, провалов и потерь.
В конце 1943 года Кузьменко был введен в руководящий центр освенцимского движения Сопротивления, принимал участие в совещаниях политического и военного отделов организации. Эти совещания проводились в подвале 4-го блока, служившем овощехранилищем для эсэсовской кухни.
В роли подсобных рабочих, желающих заработать кессель цуляги[58], руководители подполья собирались в этом подвале на обсуждение всех неотложных вопросов и между делом занимались переборкой картошки, не вызывая ни у кого подозрения. Шеф эсэсовской кухни кихефюрер бывал здесь не чаще одного раза в три месяца и всегда оставался доволен образцовым порядком, который, разумеется, поддерживался подпольщиками. У них хранились и ключи от этого подвала.
Руководителем военного отдела от русской секции был назначен полковник Кузьма Карцев (подпольная кличка Кузьмич). В этих совещаниях участвовали, как правило, не более тридцати человек. На одном из таких совещаний Кузьменко познакомился с австрийским коммунистом Эрнстом Бургером. Это знакомство впоследствии переросло в прочную дружбу.
Среди подпольщиков Эрнст Бургер был самым уважаемым и самым авторитетным товарищем, поскольку являлся основателем и первым организатором освенцимского подполья.
В двадцатые годы Эрнст Бургер учился в Москве на курсах Профинтерна, видел и слышал Ленина. Вернувшись в Австрию, Эрнст Бургер проводил большую работу в профсоюзах, пропагандируя национальное и международное единство профсоюзного движения, идеи революционной борьбы, разоблачал реформистскую идеологию и раскольническую политику правых социал-демократов и профсоюзных лидеров, боролся за сближение с Советским Союзом.
После аншлюса началась интенсивная фашизация Австрии. Эрнсту Бургеру пришлось уйти в подполье. Гестаповские ищейки сбились с ног, выслеживая «красного агента Москвы». Через два года им удалось напасть на его след. Эрнст Бургер был арестован в Вене и отправлен в Освенцим. На сопроводительной карточке значилось: «Возвращение нежелательно».
В Освенциме Эрнст Бургер не сложил оружия, являя собою пример мужества и стойкости. Он заложил «первый камень» подпольной организации. Организаторский талант, огромный опыт, мужество и воля — все было отдано антифашистской борьбе. Знание русского языка очень помогало Эрнсту в его работе. Он любил советских людей, со многими дружил.
Эсэсовцы боялись Эрнста Бургера и всех тельмановцев, которых не сломила фашистская каторга. Однажды в беседе с Игнатом Кузьменко Эрнст Бургер сказал: «Фашистские мерзавцы, когда почувствуют крах, постараются уничтожить всех лидеров немецких и австрийских коммунистов, в том числе и меня. На это не значит, что им удастся меня сломить. Я буду бороться до последнего своего часа». Мужественный сын австрийского народа до конца выполнил свой долг. Эрнст Бургер был расстрелян в августе 1944 года во дворе третьего крематория. В это же время был убит во дворе крематория в Бухенвальде Эрнст Тельман. Тогда же была учинена зверская расправа над многими немецкими и австрийскими коммунистами в различных концлагерях фашистского рейха.
Организационная структура, формы и методы работы подпольной организации менялись в зависимости от обстановки и условий. Кроме национальных секций и разветвлений на подпольные группы по блокам и арбайтскомандам, которые, в свою очередь, разветвлялись и дробились на более мелкие, существовали еще и так называемые «боевые посты», куда входили не более двух человек. «Боевой пост» получал конкретное задание, тайну которого не должен был знать никто. Например, слежка за каким-нибудь эсэсовцем или палачом из числа «зеленых» с целью раздобыть те или иные сведения или с целью «подложить свинью» — скомпрометировать палача перед эсэсовцами, добыть оружие, географические карты, компасы, медикаменты, устроить диверсию в таком месте и таким способом, чтобы ни в коем случае подозрение не пало на узников, и многое другое. «Боевые посты» были постоянные и «блуждающие», то есть такие, которые перебрасывались с места на место с целью сбора необходимых данных. В таком случае они выполняли разведывательную работу. Долгое время «блуждающим боевым постом» был Иван Иосифович Смык (освенцимский номер 78708). Поочередно его забрасывали во все арбайтскоманды, он побывал везде, и даже в эсэсовских казармах, выполняя обязанности сантехника и собирая нужные сведения, побывал почти во всех коттеджах и квартирах, где находились семьи эсэсовского начальства, посетил и квартиру блокфюрера Ауфмайера, побывал и в резиденции Рудольфа Гесса. И хотя по пятам неотступно следовал автоматчик, все же добыто было немало ценных сведений, необходимых подпольщикам.
Большую помощь подполью оказывали П. И. Мишин, Л. И. Гофман, В. М. Венков, Николай Николаенко, Александр Нечитайлов, Николай Васильев, Иван Кравчук, Владимир Козлов, Петр Шевченко, Петр Гайко, Дмитрий Искра, Иван Терещенко, Петр Малёванный, Михаил Дудник, Ирина Харина, Екатерина Белостоцкая и многие другие.
Самая большая заслуга подпольщиков — в спасении жизни активных антифашистов, крупных организаторов и руководителей движения Сопротивления. Через руки узников-писарей проходили все учетные карточки живых и мертвых и, конечно же, новоприбывающих. Подпольщики-писари внимательно изучали сопровождающие документы узников, которых привозили в Освенцим из тюрем и лагерей. В этих документах с немецкой педантичностью перечислялись все «преступления» узника перед рейхом. Таким образом сопровождающие документы служили своеобразной «визитной карточкой» узника; по ним подпольщики узнавали, какие у кого заслуги перед движением Сопротивления, Если заслуги были значительными, центр давал команду спасти его жизнь. Распоряжение это практически выполняли подпольщики центральных мастерских. Новоприбывшему антифашисту оказывали медицинскую помощь, нелегально обеспечивали продуктами, устраивали на такую работу, которая гарантировала жизнь.
Таким образом, центральная канцелярия была руководящим органом, центральные мастерские — исполнительным. Возможности подпольщиков были ограничены, они не могли спасти сотни тысяч, а тем более миллионы людей; к тому же целые эшелоны без регистрации эсэсовцы отправляли в газовые камеры.
