До решения вопроса о создании межгосударственного судебного органа для разрешения возможных противоречий между членами СНГ было бы целесообразно использовать механизмы Международных суда и арбитража, действующих на основе норм международного права. В перспективе было бы целесообразно создать судебную систему Содружества.
III. Структура межгосударственных органов обеспечения безопасности государств — участников СНГ могла бы выглядеть следующим образом:
1. Единое командование стратегическими силами;
2. Объединенное командование вооруженных сил;
3. Центральная служба разведки;
4. Объединенная служба пограничных войск;
5. Координационный комитет по таможенной политике;
6. Комитет специальной и правительственной связи;
7. Межгосударственная служба безопасности, которая может быть создана на базе отдельных служб МСБ и МВД СССР по типу «Интерпола».
МСБ осуществляла бы:
— координацию деятельности спецслужб и правоохранительных органов государств — участников СНГ в интересах общей безопасности;
— информационно-аналитическую и методическую работу;
— обеспечение органов безопасности республик специальными техническими средствами;
— эксплуатацию единой базы данных;
— контрразведывательное обеспечение Объединенных вооруженных сил;
— подготовку кадров высшей квалификации для всех государств — участников СНГ».
Характер, темпы, конституционность процессов распада Союза зависели теперь только от воли глав республик, среди которых решающая роль принадлежала Президенту России Борису Ельцину. После ратификации Беловежского соглашения Верховным Советом РСФСР я направил ему письмо, в основу которого положил выводы вышеприведенного анализа.
До сих пор я уверен в том, что предложенный мною путь был более правильным, чем тот, который предпочли президенты республик, заложившие основы сотрудничества в рамках СНГ своим соглашением в Алма-Ате в конце декабря и проигнорировавшие конституционные органы Союза. Если бы Верховный Совет СССР или его верхняя палата, в которой все республики были представлены равными по численности делегациями, в декабре прошлого года решили названные проблемы, то сейчас, когда пишутся эти строки — в феврале 1992 года, не пришлось бы наблюдать за политическими баталиями вокруг армии, границ, зарубежной собственности Союза или идеи восстановления полномочий народных депутатов СССР и проведения их Съезда. Но тогда Б. Ельцин, реагируя на мое письмо, сказал, что опасается, как бы Верховный Совет СССР в случае его созыва не устроил бунт и не затянул практическую реализацию формулы Содружества. Не думаю, что эти опасения российского Президента были оправданны: в сложившейся расстановке политических сил в то время «бунтари», безусловно, были бы, но остались бы в меньшинстве в союзном парламенте. В конце концов, мало найдется действительно разумных политиков, которые бы не поняли, что бывают необратимые процессы. И выступать против них, может быть, и эффектно, но по существу — глупо.
Из интервью газете «Мегаполис-экспресс», опубликованного 26 декабря 1991 года:
«Вопрос. По мнению Горбачева, Союзный договор был просто необходим как база для реформирования нашего унитарного государства, ибо без согласования между республиками реформа не пошла бы. А расхождение по национальным квартирам даже в виде содружества усложнит процесс взаимодействия между ними. Каково ваше мнение и как вы оцениваете факт создания СНГ?
Ответ. Во-первых, договор между суверенными республиками (государствами) есть не только и не столько база для реформирования, но и сама суть реформирования, заключающаяся в отказе от унитарного государства, подходе к такому союзу, где приоритет имеют республики, а форма содружества является предметом договоренности между ними. Идеальным, на мой взгляд, был бы более плавный переход. Но время потеряно, и что произошло, то произошло. Горбачевская (ново-огаревская) формула не устроила лидеров независимых суверенных республик. Они пошли дальше, на подписание соглашения о СНГ. Сейчас любой здравомыслящий политик должен поддержать это решение, способствовать проведению его в жизнь, укреплению. Ибо худшее, что может произойти, — это развал уже нового содружества.
Хочу напомнить, что я всегда выступал за формулу: республика первична, а Союз — вторичен. Данная формула сейчас реализуется. Но, во-первых, очень важно провести безукоризненное правовое завершение этого процесса, чтобы распад Союза, который фактически уже произошел, был оформлен достаточно убедительным правовым актом…
Во-вторых, мне не представляется разумной идея полной ликвидации межреспубликанских структур. Любое содружество, если это содружество, потребует каких-то механизмов согласования и проведения в жизнь совместных решений, которые будут приниматься на уровне глав государств — членов содружества. Поломать до основания, а затем вновь создавать межреспубликанские структуры, такие, например, как Министерство внешних сношений, по крайне мере опасно».
К сожалению, Беловежское соглашение и последующие события оказались роковыми для всех межреспубликанских структур, не только для Министерства внешних сношений. Даже модель Европейского сообщества, которая предусматривала наличие координирующих органов сообщества, показалась слишком жесткой и централистской руководителям независимых государств. Остатки всех союзных структур, среди которых была и МСБ, были обречены на исчезновение. Одна за другой они уходили в небытие, и к концу 1991 года от них остались лишь Объединенное командование вооруженных сил и Комитет по охране границы, чьи прерогативы также все решительнее оспаривались и урезались государствами Содружества.
Когда-то в сентябре я говорил М. Горбачеву, что он нехорошо поступил с министрами бывшего «павловского» кабинета. Ему надо было собрать их и сказать пару слов «на прощание». Б. Ельцин со мной побеседовал. Но об этом ниже.
У меня не было никаких иллюзий, что с исчезновением СССР Межреспубликанская служба безопасности может сохраниться в том виде, как я ее создавал, имея в виду сохранение пусть слабого, но Союза. Не было иллюзий и в отношении личной судьбы. Как член союзной команды, команды Горбачева, я должен был уйти вместе с Президентом СССР. Однако я действительно какое-то время надеялся на то, что какие-то координирующие структуры Содружества сохранятся и я смогу быть полезным в одной из них.
Сразу после Беловежского соглашения я обдумал вариант своей немедленной отставки. Однако решил этого не делать, о чем поставил в известность свою команду. Если МСБ суждено погибнуть, то мне, как капитану тонущего корабля, следует покинуть его последним.
