- Вижу цель, - сообщает Сараева в микрофон на командный пункт ПВО ледовой трассы и 4-го ГИАП. - Азимут двести пять градусов, расстояние сто километров, высота две тысячи пятьсот метров. Пять групп самолетов.
Валя опытный оператор, она - мастер и умеет по. величине и конфигурации импульсов определять типы самолетов, уверенно предупреждает, кто приближается к объекту. Через каждые две-три минуты она дает дальность до самолетов противника, их скорость и курс.
Сигнал о появлении противника принят на КП поляка и на пункте наведения в Кобоне. И вот уже две красные ракеты взвились у подножья холма - сигнал на взлет дежурным звеньям. По сердцу моему - волнующий жар. После взлета слышу по радио знакомый голос начальника штаба полка:
- Тридцать третий, от Шлиссельбурга на Лаврове за облаками идет пять групп Ю-88. "Пятый" идет за вами, объединяйтесь с ним и действуйте. Вы старший. Поняли?
- Вас понял, - ответил я. Но, подлетая к Лаврову под нижней кромкой облаков на высоте 1250 метров, принял другое решение.
Пятому звену 1-й эскадрильи приказал находиться над центром Лаврова, а со своим звеном вышел на шесть-восемь километров юго-западнее.
По моему предположению, где-то здесь противник должен пробить облака и, заняв боевой порядок, лечь на курс для бомбометания с горизонтального полета. Истребители наверняка вынырнут немного дальше или правее своих бомбардировщиков, чтобы отсечь нас. Тактику врага мы хорошо изучили, и вот сегодня, когда противник вынужден бомбить объект, выйдя под облака на высоте чуть больше тысячи метров, он, конечно, будет наносить удар шестерками в колонне звеньев. Ю-88 и Хе-111 уже не раз применяли такой боевой порядок, он позволял им с меньшими потерями преодолевать зенитный огонь, поддерживать взаимодействие при отражении наших атак и сбрасывать бомбы по команде ведущего.
Мы встали в мелкий вираж и принялись выжидать "юнкерсов". Однако вместо бомбардировщиков левее нас под облака выскочили одна за другой три пары Ме-109Ф. Так, ясно - они хотят сковать нас боем и оттянуть в сторону. Тоже известные фокусы.
"Мессеры" начали рыскать под облаками, лихорадочно пытаясь обнаружить нас, но я прижал звено к нижней кромке облаков, так что нас едва было видно, и выбирал удобный момент для атаки. Вдруг прямо по курсу в двухстах метрах из облаков вывалилась еще одна пара Ме-109Ф. Более удобного случая не дождаться, и я, пока ведущий не сориентировался, прицелясь, дал длинную очередь изо всех пулеметов. Вторую давать не пришлось. "Мессер" перевернулся через правое крыло и отвесно, с дымом и огнем, врезался в лед.
Его ведомый шарахнулся в сторону и мигом ушел в облака. Он, наверное, успел сообщить по радио, что атакован большой группой истребителей. Но остальные шесть Ме-109, не вступая в бой, почему-то скрылись южнее острова Зеленец. "Юнкерсов" долго ждать не пришлось. Через три минуты рядом с нашим звеном появились из облаков три Ю-88. Не давая им опомниться, мы с двух сторон пошли в атаку. Моей паре удалось сбить один бомбардировщик. Два других, сбросив бомбы на лед, ушли в облака.
Теперь "юнкерсы" стали вываливаться из облаков звено за звеном. Во что бы то ни стало - не дать им построиться в боевой порядок для бомбометания. И это нам пока удавалось. Используя хорошую маневренность И-16, мы непрерывно атаковали противника на встречно-пересекающихся курсах. Но их становилось все больше. И тут опять появились четыре пары Ме-109. Положение наше усложнилось, теперь бы только не прозевать атаки "мессеров".
Но вот два звена Ю-88, отколовшись от группы, плотным строем пошли в сторону Лаврова.
Я дал команду пятому от объекта не отходить, атаковать шестерку бомбардировщиков на встречном курсе. В это время пара Кожанова сбила еще один Ю-88. Охваченный пламенем, он беспорядочно падал.
Этот сбитый самолет внес почему-то полный разлад в действия врага. Видимо, потерян был командир всей группы. "Юнкерсы" начали сбрасывать бомбы и по одному, по два уходить в облака. "Мессеры", не имея возможности вести бой на вертикальном маневре, сделали несколько атак, не подходя к нам на близкое расстояние, и тоже ушли.
Шестерка Ю-88 также не смогла нанести удар по складам в Лаврове. Звено 1-й АЭ атаковало ее на боевом курсе, сбило ведущего второго звена, вынудив остальных сбросить бомбовый груз до цели и поспешно скрыться в спасительных облаках. Бой закончился нашей победой. Противник, потеряв три "юнкерса" и один Ме-109Ф, так и не смог выполнить боевого задания.
После посадки в четырех самолетах нашей группы техники насчитали семнадцать пулевых пробоин. На их заделку потратили не более двух часов.
Комиссар Хахилев, вместе с командиром полка принимавший мой доклад, тотчас позвонил в политотдел бригады.
- Поздравляю с замечательной победой! Ты что, опять будешь просить самолеты? - раздался в трубке усиленный мембраной голос начполита.
- Нет, прошу опять бригаду Шульженко. Клавдия Ивановна обещала после первой же нашей победы повторить концерт.
- Не знаю, сможет ли она. Артисты очень устали, от вас вернулись поздно, да еще днем дали два концерта. Не обещаю...
А на другой день утром знакомый нам фургон двинулся по разбитой дороге в путь, к нам в полк.
Прифронтовые дороги часто подвергались нападениям фашистских стервятников. Так случилось и в этот раз. Колонну машин, в составе которой медленно двигался фургон с артистами, обстреляли из пушек и пулеметов четыре "мессера". Артисты не пострадали, но ремонт потребовал более суток. Артисты притащились к нам холодные и голодные. Пообедали, отдохнули немного, и опять зазвучал "Синий платочек" Клавдии Ивановны. В этот вечер пели много и долго - все никак не могли расстаться. На прощание вместе сфотографировались, оставив друг другу память на многие годы.
БЕЛЫЕ НОЧИ
С каждым днем на спасительном льду все больше трещин.
24 апреля прошли последние автомашины. На сто пятьдесят вторые сутки Дорога жизни перестала существовать.
Прикрывать с воздуха стало нечего, но нам, летчикам, легче не стало. На восточном берегу в Кобоне и Лаврове в ожидания судов и кораблей Ладожской флотилии лежали скопившиеся грузы, а начало навигации задерживалось. Наши разведывательные полеты не радовали командование. Чистой воды на озере пока не было, весна приближалась медленно. И все-таки приближалась. Особенно это было заметно в Ленинграде. В середине апреля на расчищенных улицах возобновилось движение трамваев.
Трамвай идет!.. Какое это торжество, большая победа ленинградцев.
Но вот и начался ледоход. В этот день фашисты штурмовали "Невский пятачок", а также совершили массированные налеты на Ленинград и на корабли по дельте Невы.
