— Передайте колхозницам и колхозникам Горьковской области большое спасибо за подаренные самолеты. Летчики 166-го полка будут бить фашистов. Долетим на ваших истребителях до Берлина...
Александр Горовец не мог поверить, что командир полка назвал его фамилию первым. Сейчас ему должны вручить именной самолет.
К старшему лейтенанту Горовцу шагнула руководитель делегации колхозников, крепко пожала руку, обняла и крепко три раза поцеловала.
— Тебе, сын мой, надо много пожелать перед дорогой на фронт. А назвала тебя сыном потому, что мой родной сын тоже воюет. Для женщин вы, защитники Родины, все сыновья. Деритесь как следует. Не давайте пощады врагам. Знаю, воевать трудно. Но поверьте, что и нам в тылу нелегко. Сами пашем землю, сами убираем урожай. Свои трудовые деньги не пожалели для победы. Самолеты вам купили. В Берлин придете, добивайте там врага!
Приказ пришел внезапно: утром вылетать. Михаил Щербаков раздал карты и назвал маршрут полета со всеми поворотными пунктами.
Ла-5 стартовали парами. Они легко взмывали в небо, показывая отличную слетанность и мастерство. За первой эскадрильей Левитана вторая — Мишустина, и наконец эскадрилья Карташова. Полк сделал круг над городом, прощаясь с учебным центром и аэродромом.
Внизу проплывали поля и леса, была видна земля, изрытая окопами, ходами сообщений, блиндажи. Можно было заметить танки и разбитые фашистские автомашины и орудия. Это теперь уже не участники, а свидетели ожесточенных боев.
Пришло время посадки. Позже всех сели на новом аэродроме Александр Горовец со своим ведомым Василием Рекуновым.
На Воронежском фронте враг затаился и чего-то выжидал. Не один раз в течение дня появлялись фашистские разведчики. Как правило, они пролетали на больших высотах.
Летнее наступление 1943 года должно было развернуться на центральном участке советско-германского фронта. На карте хорошо просматривались три выступа: орловский, курский и белгородско-харьковский. Советская Армия удерживала курский выступ, который имел для нее важное стратегическое значение. Он создавал войскам благоприятные условия для нанесения мощных ударов во фланг и тыл группировкам противника, сосредоточенным в районах Орла и Белгорода — Харькова. Орловский и белгородско-харьковский выступы вдавались в расположение наших войск и позволяли гитлеровцам нанести удар во фланг советским войскам, оборонявшим район Курска.
Войска Центрального и Воронежского фронтов создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Было подготовлено шесть полос укреплений на сто двадцать километров в глубину. Кроме того, войска Степного фронта создали оборонительную полосу по реке Кшени и по Дону. По всему курскому выступу пехотинцы зарывались в землю. Рыли окопы, траншеи и ходы сообщения, строили блиндажи и наблюдательные пункты, создавали огневые позиции, устанавливали противотанковые и противопехотные заграждения.
На аэродроме, как и везде, остро чувствовалась напряженная обстановка. Летчики истребительного полка видели передвижение наших танковых колонн и сосредоточение техники.
Подтягивались войска скрытно.
Перед Советской Армией стояла сложная и ответственная задача: выдержать вражеский удар, обескровить основные силы противника, а затем перейти в решительное наступление. Ставя такие задачи, Ставка Верховного Главнокомандующего исходила из реального соотношения сил, роста военного мастерства войск, повышения их технической оснащенности. Стратегические и оперативные планы советского командования основывались на прочной материальной базе быстро растущего военного хозяйства страны.
Военные советы, политорганы, партийные и комсомольские организации развернули активную деятельность по повышению политической подготовки и морального состояния войск, воспитания у солдат и офицеров непоколебимой стойкости. И воины клялись: «Мы уничтожили гитлеровскую гадину под Сталинградом, уничтожим ее и здесь, под Орлом и Курском. Будем стоять насмерть. Враг не пройдет! Наступать будем мы!»
...По выстрелу зеленой ракеты взлетело дежурное звено. В серой предрассветной дымке над аэродромом появился фашистский разведчик. Враг усиленно готовился к выступлению и выбирал момент для его начала.
Командующие фронтами требовали разведданные, хотели знать, что готовил противник, где сосредоточивал свои войска, чтобы своевременно определить направление главного удара. За линию фронта направлялись с дальних аэродромов Пе-2, штурмовики и истребители. Они планомерно фотографировали передний край.
...Наступление фашистов началось на рассвете 4 июля. Все, кому довелось держать оборону на курской земле, никогда не забудут огненный смерч, вызванный разрывом десятков тысяч артиллерийских снарядов, авиационных бомб и мин, обрушившихся на землю.
Основные силы противника наступали на Ольховатку, а вспомогательным на Малоархангельск и Гнилец. Боевые действия сразу приняли ожесточенный характер. Непрерывные атаки вражеских войск поддерживались массированными налетами авиации. Группы фашистских бомбардировщиков по пятьдесят-сто самолетов бомбили боевые порядки наших войск.
В четыре часа утра по тревоге подняли двадцать пять Ла-5. Группу истребителей повел командир полка майор Рымша. С поста наведения передали на аэродром, что вылетела большая группа фашистских бомбардировщиков.
Немецкое командование стянуло на курскую землю технику из оккупированных стран. Не забыли они и старые самолеты Ю-87, которые применяли еще в Испании и которые наши летчики окрестили «лаптежниками». Действительно, их обтекатели на колесах издали казались большими валенками или лаптями.
— Идут «лаптежники»! — передал по радио майор Рымша летчикам. — Атаковать только по моей команде.
В небе, пожелтевшем от дыма пожаров и пыли, поднятой с земли, зачернели точки. Они стремительно росли и увеличивались. В плотном строю звеньев шли фашистские бомбардировщики.
Истребители с ходу атаковали бомбардировщики далеко от переднего края. Бой завязала шестерка майора Рымши. За ними в атаку устремились истребители Василий Мишустина. Ю-87 заметались и поломали строй. В этот момент их атаковала шестерка Владимира Левитана.
Ведущий группы фашистских бомбардировщиков попробовал собрать строй, но истребители разгоняли Ю-87.
На земле горели первые сбитые «лаптежники». Глухие удары пушек сотрясали воздух.
— Прикрой, атакую! — крикнул своему ведомому Александр Горовец. «Кинжальная атака должна быть стремительной и дерзкой!» — вспомнил он свой давний разговор с Василием Мишустиным. Летчик отдал ручку от себя и понесся на фашистский бомбардировщик. В прицел вписался Ю-87. А через секунды самолет вышел из расчерченного круга. Перед ним кабина летчика. Но старший лейтенант Горовец не спешил открывать огонь из пушек, сокращая расстояние. Пальцы впились в гашетки пушек. Ла-5 задрожал, как будто остановился в воздухе. Трассирующие снаряды прошили фашистский бомбардировщик. В последний момент Горовец отвернул свой истребитель и, проскочив мимо загоревшегося бомбардировщика, громко закричал от радости:
