– Дед Дмитрий, а ну покажь…
В километре от Вешек у придонских озер.
Продубленный водой и солнцем рыбак с явным удовольствием толкнул тяжелую корзину ногой. На мокрую от тумана траву серебряными лопатами скользнули еще живые лещи.
– Пошел, значит, чебак?
– Пошел, – ответил дед Дмитрий и стал кидать в корзину серебряные лопаты.
К пристани одна за другой подходили лодки. Не спавшие ночь рыбаки присаживались на поваленную у самого берега вербу, смахивали с жесткой одежи снежинки чешуи. Молча курили, наблюдая, как уносят тяжелые корзинки с рыбой. В этом сдержанном молчании была особая торжественность, которую не хотелось нарушать расспросами.
Подошел председатель рыбколхоза Степан Мельников. Тоже помолчал, потом взвесил на ладони одну рыбину:
– Пошел, значит…
– Пошел.
Было видно, что этого слова ждали на берегу…На завтрак в чайной уже подавали свежую рыбу.
Сельская чайная – перекресток дорог и новостей. Я оказался за столом с тремя очень занятыми людьми. Отодвинув в сторону остывающие щи, они развернули изрисованную значками карту.
– Садоводы?
– Да, – принялись за щи трое озабоченных людей. – Мы из Ростова. Снитко, Бережной, Богдан. Из сельскохозяйственного института…
«Дорогие казаки…У вас маловато садов», – вспомнил я слова Н. С. Хрущева, сказанные на площади, которая виднелась сейчас из окна чайной.
– Реагируете на критику?
– А как же? – улыбнулись трое. – Садов в этих местах ведь действительно очень мало. Загляните сегодня на ярмарку – ни одного яблочка. Война повыкорчевала донские сады…Ничего, новые сады будут. Вот взгляните на карту. Этой осенью в Вешках полтысячи гектаров колхозы закладывают. А за семилетку – в четыре раза больше. Представляете, а!.. Да, работа уже вовсю…
В полдень я снова заглянул в райком.
– Добирался вчера как, на машине? – спросил секретарь. – Долгая от нас дорога к станции, грязная, непроходимая… Вот новость, если хотите: получил бумагу. Новую дорогу будем строить, каменную, а может быть, даже и асфальтом прикроем. Еще новости? Изволь. Вызывают вот на совещание в Ростов. Большую электростанцию будем закладывать. Да, специально для Вешек, для окрестных хуторов…Ну как? Да, еще: звонил сейчас человек, просился зайти, только что из Франции. Сорок лет не был в Вешках. Мальчиком уехал. Фамилия Моисеев, зовут Петром. Ну и напоследок записывай, – засмеялся секретарь, – новый дьякон в нашей церкви. Сегодня первая служба. Голосище, говорят, как у Ильи-пророка. Ну, думаю, сегодня слушать его не пойдут даже старухи. Приходи нынче в клуб. Главная новость будет там…
К вечеру вся станица знала, что в клубе будет сразу два фильма: о пребывании Н. С. Хрущева в Вешенской и о визите в Америку.
…В зале не хватило мест. Люди стоят вдоль стен, в дверях. Гляжу на лица. Многих видел сегодня днем. Вон рыбак Дмитрий Евгеньевич Козлов с сыном и всеми домочадцами. Вон милиционер-охотник, секретарь райкома, ростовские садоводы. Вон счастливый отец Степан Выпряжкин, который сегодня в родильном доме хвалился мне сыном: «Три шестьсот весит». Вон Николай Зюзин и Шура Пономарева – я видел их в загсе. А это, с погончиками на плаще, наверное, тот самый человек из Франции…Полный зал. Я помню, как тепло у этого клуба казаки встречали дорогого гостя. «Из Вешек, – уверяют они, – начался визит в Америку».
А это – оборотная сторона фотопортрета М. А. Шолохова, сделанного В. Песковым, – писатель оставил на ней свой автограф.
Шолохов умеет рассказывать, умеет и слушать.
Гаснет свет…Дон. Светлое синее небо. Белый самолет. Никита Сергеевич Хрущев с поднятой над головой шляпой. Шолохов и Хрущев обнимаются…Машина с дорогим гостем на вешенских улицах. Сейчас многие узнают себя на экране. Оживление, радостный шепот…
Америка. Аплодисменты на экране, аплодисменты в зале. Чей-то восторженный возглас: «Правильно!..»
После сеанса я не стал расспрашивать медленно расходившихся оживленных людей, что они думают о визите. Все и так было ясно. Вспомнились слова парня на переправе: «Правильно им там сказал Хрущев. Утопить надо бомбу»…
Над Доном опять всплыла льдинка месяца, на другом берегу кто-то пел тихим голосом, на пристани трещали моторы – рыбаки на ночной лов пошли. Тихие звезды зажигались над станицей.
– Гляди-ка, – услышал я голос сзади. – У Шолохова огонь. Стало быть, уже вернулся в Вешки.
Писательские дела задержали Шолохова в Москве, и он действительно только накануне вечером вернулся в станицу. Утром мне позвонили из его дома:
– Михаил Александрович ждет вас.
Знакомая калитка. Хрущев и Шолохов сфотографировались на память. Просторный коридор. На вешалке пиджак, плащ, охотничья куртка. Ласковая охотничья собака трется об ногу.
– Проходи, проходи, – Михаил Александрович обнимает сзади за плечи.
Рабочая комнатка. Почти весь пол занимает большая медвежья шкура – то ли охотничий трофей писателя, то ли подарок. В углу стол, заваленный стопками писем.
У Шолохова добрые, внимательные глаза. Он рассматривает привезенные ему в подарок фотографии, вспоминает путешествие за океан.
– Да, визит Никиты Сергеевича был очень успешным и полезным. Написать о поездках? И рад бы, да ведь вы знаете, у меня все должно отлежаться. Люблю газету, но не взыщите…
Михаил Александрович работает над последними главами «Поднятой целины». Коротко он рассказывает содержание книги, прослеживает известную пока только ему одному судьбу героев: Лушки, Давыдова…
– Работаю одновременно над несколькими главами. Одна мне особенно по душе. Пишу с радостью. Глава эта – о преданной и чистой, как родник, любви. Вам, молодым, важно будет прочесть это место в книге. На земле надо жить с хорошей и большой любовью…
Незаметно пролетел час в шолоховском доме. На прощание Михаил Александрович достает с полки книгу, делает надпись:
– Это на память редакции. А всем, кто читает вашу газету, от меня поклон…
* * *Хорошая, тихая осень стоит над Доном. Осень большой работы, больших человеческих радостей. Все простые люди на земле назвали нынешнюю осень весною больших надежд. Пусть сбудутся надежды простых людей земли, всех, кто пашет землю, кует железо и ловит рыбу, кто радуется тишине на реке, кто любит песни, кто понимает, что люди на земле должны знать хорошую большую любовь.
Фото автора. Станица Вешенская. 18 октября 1959 г.– Куда?
