Л. Самутин сказал мне:
«— Я был знаком с приятельницей Солженицына, от нее я и получил рукопись книги «Архипелаг ГУЛаг» с просьбой спрятать ее. Я хранил ее у себя четыре года. Потом пришли представители органов КГБ и конфисковали рукопись. Офицеры КГБ точно знали, что она у меня не дома, а на даче.
— Вы были арестованы?
— Нет.
— Вас допрашивали?
— Нет. Со мной провели беседу, старались убедить меня, что я сделал ошибку»[118].
Как связана эта история с любовными похождениями неутомимого Солженицына (Арамиса)? Тесно. С самого детства вокруг Солженицына были не друзья, а целое общество помощников. Их состав с годами менялся, но функции оставались прежними. На свою беду, в одну из таких групп попала В. Это случилось тогда, когда «…сестра (Симоняна. — Т. Р.) считала, что Солженицын находится под влиянием сил, которые эксплуатируют его в своих интересах, и что наша задача — вызволить его скорей, потому что если этого не сделаем мы, друзья его детства и юности, то кто это сделает?»[119]
Солженицыну уже нельзя было помочь. Он хотел, чтобы его «эксплуатировали», сам напрашивался. Он знал, что на этом можно заработать. В. писала ему восторженные письма и повторяла, что «сердиться на того, кому молишься, нельзя, что она не в силах оторвать свой взор от портрета Солженицына…»
Но вскоре и она оказалась обманутой своим кумиром.
Здесь уже расплываются границы одноактной «commedia dell’arte», разыгрываемой Гришкой Распутиным — Солженицыным.
А сколько «всяких» и «невсяких» было! Женщина-профессор Л. из Ленинграда.
«…Неужто?..
— Она… влюбилась в тебя? Ты с нею близок?..
— Да.
Я почему-то улыбнулась. Ученая женщина-профессор влюбилась в моего мужа…
— Ты помогла мне создать один роман. Разреши, чтобы она помогла мне создать другой! — услышала я»[120].
«Солженицын не только мучил меня. Он, — пишет Наталия Алексеевна, — еще и… наблюдал. Уж не как муж — как писатель попросил меня заносить в дневник все, что я чувствую»[121].
Так как Солженицын боялся перемен (это могло отразиться на его творчестве), он шесть лет спустя признается Наталии Алексеевне (от которой ловко скрывал свои любовные похождения), что она (профессор) не годится ему в подруги жизни. И женщина-ученая оказалась в пиковом положении. Таков Солженицын. Таково его отношение к женщине.
Но не удался «фантастический план мужа возродить на русской земле полигамию по творческим соображениям»[122].
В 1970 году городской суд Рязани расторг брак Наталии Алексеевны Решетовской и Александра Исаевича Солженицына. Решетовская произнесла перед судом речь, которая, по мнению профессора Симоняна, является интересным психологическим документом. Солженицын, как я уже говорил, использовал это обстоятельство, чтобы устроить шум в западной прессе и истолковать это так, что, мол, даже Верховный Суд СССР не принимает во внимание его прав.
Однако путь последующим любовным похождениям был открыт.
Но почему Солженицын разошелся с женой, которой в 1957 году писал, что «единственной твоей соперницей является мое творчество»?
Он оскорблял ее, называл «чеховской душечкой» и рассказывал ей, как еще в Кок-Тереке он сделал фотокопии толстовского послесловия к «Душечке» и давал их читать или посылал «многим своим предполагаемым невестам», но «лишь Н., проживающая в поселке Торфопродукт, прочтя, согласилась тотчас полностью». Рассказывая подобное жене, он меньше всего думал о том, что это бестактно и жестоко. У него была манера унижать ее. Когда Солженицын подружился с известным советским виолончелистом Мстиславом Ростроповичем, он запрещал ей в его присутствии играть на рояле. «Не срамись! Ты же не великий музыкант», — говорил тот, кому, по словам К. С. Симоняна, «слон на ухо наступил». Но однажды Ростропович, стоя за дверью их рязанской квартиры, услышал, как кто-то играет на рояле. «Кто это так прекрасно играет?» — спросил он. И Солженицын сразу возгордился искусством своей жены.
«Бинарные множества» Н. А. Решетовской, вплотную подводящие к кибернетике, огромный музыкальный талант и литературное дарование — для Александра Исаевича Солженицына это было слишком. Так уж повелось в мире: настоящий мужчина всегда гордится, если у него умная жена. Солженицына же втайне распирала злоба, когда хвалили его жену. В беседах с друзьями он любил подчеркивать, что жена не должна быть умнее мужа. Не следует забывать: его жизнью управлял комплекс неполноценности, который зачастую приводил к агрессивности. Поэтому он должен был унизить свою жену, сделать из нее «душечку», использовать ее преданность, отвлечь от науки и музыки, превратить ее в «личную секретаршу».
«В образованной женщине иногда больше от простой бабы, чем в мещанке», — написала Н. А. Решетовская. А перед этим самоанализом нельзя не склонить голову.
Сослужила службу — теперь уходи.
Ушла Наташа I — пришла Наташа II (Светлова). Как мы уже знаем, она была из еврейской семьи. Однако Солженицыну, который некогда в Ростове-на-Дону обозвал А. Кагана «жидом пархатым», ничуть это не помешало. Он уговорил Наташу II принять христианскую веру, крестил ее и был ее крестным отцом. И тотчас переехал к ней в Москву, ухитрившись даже из такого обычного дела, как прописка, устроить политический скандал. Он женился, допустив с точки зрения церковных законов кровосмешение, а вскоре разрешил и «проблему детей».
Так же как Наталия Светлова не была первой женщиной в жизни Александра Исаевича, так и лауреат Нобелевской премии в области литературы Солженицын не был ее первым мужчиной. Его предшественником был Андрей Тюрин. Он жил со своей женой до той поры, пока не узнал горькую правду: его подруга, учась в университете, вела себя, мягко выражаясь, достаточно вольно. Вот это тандем! Дай бог им счастья! Но «счастливые, — как говорил Теодор Фонтане, — не должны стремиться быть еще более счастливыми». Однако Александр Солженицын неугомонен.
В то время, когда Наталия Светлова носила под сердцем первого ребенка, Александр Исаевич, не пожелав с этим мириться, нашел уже себе новую возлюбленную. Ее звали Елизавета Ш. Она дочь священника, отца Виктора. Солженицын с ней познакомился, когда ходил к ним в дом и в церковь. И как это ни странно, ее брат Алексей был первым человеком, которому Л. Самутин сказал, что сотрудники КГБ конфисковали у него рукопись книги Солженицына «Архипелаг ГУЛаг». Вот какая взаимосвязь событий!
А Солженицын, прикидываясь набожным и честным, обиженным и несчастным, продолжает провозглашать высокопарные девизы и стремится ввести в заблуждение общественное мнение.
