Мария Федоровна, в отличие от многих других немецких принцесс, приезжавших в Россию не только в поисках власти, но и просто за хорошей жизнью, не знала бедности и скудного существования в немецкой провинции. Ее отец был наместником небольшого графства на границе Швейцарии и Франции. Дворцы герцогов Вюртембергских в Монбельяре и Этюпе были обставлены изящной парижской мебелью, их украшали старинные гобелены и картины известных художников. Страсть к комфорту и любовь к красивым интерьерам она сохранила на всю жизнь. В 1781–1782 годах Мария Федоровна и Павел Петрович путешествовали по Европе инкогнито, под именем графа и графини Северных. Во время этой поездки они не только осматривали достопримечательности и наносили визиты, но и занимались покупкой предметов обстановки для своего нового дворца в Павловске, который строил для них английский архитектор Чарльз Камерон. Мария Федоровна закупала в Париже мебель, бронзу, фарфор, часы — все по своему вкусу, чтобы жить в своем доме в привычном окружении роскоши и изящных вещиц.
У великокняжеской супружеской четы были общие духовные интересы: оба любили литературу и театр. Мария Федоровна сама была наделена скромным писательским талантом, она вела обширные дневники, устраивала литературные чтения. Чтобы угодить мужу и занять свою деятельную натуру, она принимала активное участие в организации придворных спектаклей, вникая во все подробности театрального дела. Как многие светские дамы своего времени, в свободное время она вышивала и играла с детьми.
К концу XVIII века свободные нравы и свободные отношения стали выходить из моды, на первый план выдвигаются семейные ценности, а Мария Федоровна казалась просто их воплощением. Она нравилась своей свекрови Екатерине II: в меру красивая, в меру умная и образованная, но не настолько, чтобы составить конкуренцию императрице. Правда, Павел вскоре начал скучать в ее обществе и все чаще стал проводить время в другой компании. Но как женщина она по-прежнему привлекала его, и каждая их встреча, как правило, заканчивалась в спальне.
Мария Федоровна была крупной дамой с хорошим здоровьем — идеальная «машина» для производства на свет наследников престола, что от нее и требовалось при подписании брачного договора. С завидным постоянством, легко и без всякого ущерба для собственного организма она производила на свет крепеньких, белокурых и голубоглазых немецких «киндеров», а воспитать из них русских великих князей и княжон должна была бабушка — Екатерина II.
Плодовитость второй невестки вызывала у императрицы, самой неоднократно рожавшей, удивление и восхищение. Она подарила семейству Романовых, по выражению Екатерины, «вереницу» из шести дочерей и четырех сыновей: двоих — в начале и двоих — в конце императорского «выводка» младенцев (последний родился уже после смерти Екатерины II). Императрица говорила великой княгине: «Действительно, вы мастерица производить на свет детей».
Дети Павла Петровича и Марии Федоровны отличались, как и их мать, неплохим здоровьем. До взрослого возраста дожили все мальчики и пятеро из шести девочек (великая княжна Ольга умерла в раннем детстве). Все великие княгини позже были успешно выданы замуж за европейских принцев и сыграли большую роль в жизни королевских и герцогских дворов соседних с Россией государств.
Александра Павловна (1783–1801) — старшая из великих княжон — унаследовала от матери не только привлекательную внешность, но и литературный талант. Уже в 13 лет ее переводы с французского печатались в журнале «Муза». К юной поэтессе сватался шведский король Густав IV, но этот брак не состоялся. В 16 лет она вышла замуж за наследника австрийской короны, венгерского наместника эрцгерцога Иосифа, а в 18 умерла в Офене во время неблагополучных родов.
Елена Павловна (1784-?) — вторая дочь Павла — была женой принца Мекленбург-Шверинского Фридриха Людвига. Она больше всех была привязана к родителям и собственных детей назвала в их честь: мальчика — Павлом, а девочку — Марией.
Мария Павловна (1786–1859) оказала большое влияние на развитие европейской культуры как выдающаяся меценатка своего времени. В 1804 году она вышла замуж за наследного принца Саксен-Веймар-Эйзенахского Карла Фридриха, который в 1828 году стал герцогом. Их дом в Веймаре был центром художественной жизни. Герцогиня покровительствовала живописцам и поэтам, устраивала при своем дворе публичные научные лекции, дружила с Иоганном-Вольфгангом Гете.
Екатерина Павловна (1788–1819) дольше всех сестер задержалась в России. В 1809 году она вышла замуж за принца Георга Ольденбургского и жила с ним в Твери. В Петербурге она вращалась в литературных кругах, хорошо была знакома с писателем и историком Н. М. Карамзиным и содействовала его сближению с братом — императором Александром I. Ее первый муж умер в 1812 году. Будучи вдовой, вместе с братом-императором в 1814–1815 годах принимала активное участие в Венском конгрессе, подводившем итоги войны европейских государств с Наполеоном. Там она пользовалась большим политическим влиянием.
В 1816 году Екатерина Павловна вышла замуж за принца Вильгельма Вюртембергского, который через несколько месяцев стал королем Вюртемберга. В первом браке она родила двух сыновей, во втором — двоих дочерей. Ее сыновья — герцоги Ольденбургские — служили российской и прусской коронам.
Анна Павловна (1795–1865) — младшая из сестер, вышла замуж за голландского принца Вильгельма. После его восшествия в 1840 году под именем Вильгельма II на трон Нидерландов была королевой этой небольшой, но богатой и влиятельной европейской страны.
Но не дочери Марии Федоровны составляли главную ценность императорской семьи. Ее свекровь Екатерина недаром написала в своих «Записках»: «Я бесконечно больше люблю мальчиков, чем девочек». Мальчики — наследники престола, именно с ними связано будущее династии и императорской власти в России. Императрица радовалась и рождению внучек, она вообще любила маленьких детей и в свободное время с удовольствием возилась не только с собственным потомством, но и с малышами своих фрейлин. За каждую новорожденную девочку она дарила своей невестке чек на 30 тысяч рублей (сумма, примерно равная полугодовому содержанию великой княгини) и какие-нибудь бриллиантовые «пустячки».
Бабушка-императрица искренне горевала, когда внучки болели или умирали. Когда в 1795 году скончалась маленькая княжна Ольга Павловна, на присутствовавшую на погребении императрицу, как писал Г. Р. Державин, было страшно смотреть. Всегда аккуратная, Екатерина была небрежно одета в какое-то белое платье, ее седые волосы растрепались, а лицо было очень бледным. Во время всей церемонии императрица не проронила ни слова, глубокое горе лишило ее дара речи.
