По-французски «grand merci», «большое спасибо» — высшее проявление благодарности, созвучное английскому «grand mercy», «великое милосердие», — британцам это выражение напоминало о великой милости и подвиге сострадания. Американцы спаяли два слова в одно: так и получилось «gramercy». Выслушав это пояснение, Тесла пришел в восторг.
То, что Никола чувствовал теперь, можно было передать именно этим словом. Грамерси переполняло изобретателя, плескалось в его крови.
— Как хорошо! — сообщил он Карине, как только она появилась.
— В поезде этой ночью? — спросила девушка.
— Очень даже неплохо, — ответил Тесла, — но я сейчас о другом.
— О чем-то подобном? — Карина положила руку ему на лоб.
Мощный удар опрокинул и обездвижил Николу, превратив его в безвольный сосуд, в который вливались смыслы и образы. Ему открылась сама суть грамерси .
Никакого пустого пространства не существует. Оно полно энергии и дрожит от ее вибраций, как рябь на поверхности пруда во время дождя. Мир плещется в озере силы, как рыба в воде, не зная о ее существовании.
Грамерси проникло в его душу и освободило ее. Его тело, как и все тела, было лишь непроницаемым сгустком вибрирующей энергии. Дрожащие, разнонаправленные, переплетающиеся силы занимали все безграничное пространство, которое он привык считать пустым. Человеческий разум был подвластен этим колебаниям как физическая материя, а вместе они составляли ткань божественного разума.
Глава тридцать третья Центральный вокзал Нью-Йорк
— Мистер Тесла! — воскликнул Джон Астор, с энтузиазмом тряся руку Николы.
Изобретатель широко улыбался, тщетно пытаясь освободиться, но миллионер не замечал его усилий. Вокруг был вечный вокзальный манхэттенский ад, но Астор тащил гостя за собой и болтал без умолку, несмотря на шум. Джордж Шерф едва за ними поспевал. В каждой руке он тащил по тяжеленному чемодану.
— Вашим людям пора по домам, а вам — в старую лабораторию, мистер Тесла! — восклицал Астор. — Я был рад узнать, чтобы ваши эксперименты в Колорадо удались. Как только получил телеграмму, сразу связался с нашим благотворителем. Он хочет вас видеть! Немедленно!
— Я хотел бы пойти с мистером Теслой, если вы не против, сэр! — объявил Шерф, перекричав толпу.
— Спасибо, мистер Шерф! — откликнулся Никола. — Мистер Астор, без Джорджа Шерфа наш успех был бы невозможен.
— Отлично, отлично! — пропел Астор. Он прямо лучился радостью и готов был отвечать «да» на любую просьбу.
Трое мужчин залезли в кэб, втащили за собой чемоданы и погрузились в городскую суету, ничуть не менее шумную, чем привокзальная. Они направлялись в центр.
Утомленный бессонной ночью Никола позабыл спросить, к кому их везут. Впрочем, имя благодетеля не имело значения, куда важнее было, что результаты опытов и вправду всех впечатлили.
Астор без труда заразил Теслу и Шерфа своим счастливым возбуждением. Когда экипаж остановился у резиденции Дж. П. Моргана, они почти не удивились.
— Это и есть ваша страшная тайна? — весело поинтересовался Никола.
— Мистер Морган настаивал на анонимности, — пояснил Астор. — Впрочем, услышав о ваших грандиозных свершениях, он решил выйти из тени.
— Замечательно! — вскричал Никола. — Еще бы он не вышел из тени, когда речь идет о великом открытии!
Все трое вошли в подъезд. Тесла и Шерф пребывали в отличном расположении духа и, несмотря на утомительное путешествие, чувствовали себя невероятно бодрыми.
Через полчаса та же самая компания усаживалась в другой кэб. Улица была запружена народом, и еще один пассажир, только что прибывший из Колорадо, без труда остался незамеченным. Как только экипаж свернул за угол, новенький сотрудник из лаборатории Теслы перешел через улицу и нырнул в подъезд конторы Моргана.
Скромный ассистент вошел в кабинет финансиста, не утруждая себя стуком, и плотно закрыл за собой дверь. Морган не выказал удивления.
— Как поживает наш приятель Тесла? — поинтересовался гость.
Лицо Моргана, давно научившегося скрывать свои чувства, не выражало ровным счетом ничего. Ни гнева, ни ненависти, ни тени недовольства тем, что государственный служащий среднего звена взял над ним такую власть.
— Все прошло как нельзя лучше. Я пел дифирамбы его гению, пообещал еще больше денег и заверил, что жду не дождусь, когда начнутся новые эксперименты.
Гость расхохотался:
— Ха-ха! Да вы были само дружелюбие, мистер Морган! А вы уверены, что не переиграли?
— Вы шутите?
— Отнюдь нет.
— Что ж… Нет. Я уверен, что он ничего не заподозрил. Изобретатели падки на комплименты не меньше, чем актрисы. И те и другие слышат только то, что хотят услышать.
— Отлично. И что же дальше?
— Я сделал как вы велели: поздравил его, объявил о начале «второго этапа» и посулил сто пятьдесят тысяч долларов.
— А взамен попросили держать вас в курсе?
Настал черед Моргану саркастически ухмыляться.
— Сколько лет, я, по-вашему, занимаюсь бизнесом?
— С тех пор, как получили наследство.
— Да, черт меня подери! Да! На правах главного инвестора я собираюсь контролировать всю работу над беспроводной передачей тока, от начала до конца. Этого довольно? А теперь, если вы не возражаете…
— Возражаю, мистер Морган. У вас своя работа, а у меня своя. И в чем же заключается так называемый «второй этап»?
— Тесла собирается потратить деньги на покупку участка в прибрежной полосе недалеко от Нью-Йорка. Уорденклифф, так он его называет. А может, это место и вправду так называется. Как бы то ни было, оно расположено достаточно близко к Ниагаре, чтобы забрать оттуда энергию и запустить новую систему.
— То есть дать всему миру бесплатное электричество?
— Так он говорит.
— Возможно, это пустые мечты?
— Откуда мне знать? Черт, вы же почти полгода проработали у него в Колорадо. Он уверен в своей правоте. А что скажете вы?
— По-моему, одно то, что он пытается создать нечто подобное, делает его очень опасным человеком. В Колорадо он добился всего, чего хотел. Абсолютно всего.
— Вот видите! Так я теперь свободен?
— Почти, мистер Морган. Ваша задача снабдить Теслу нужной суммой и присматривать за ним столько, сколько мы посчитаем нужным. Потом мы найдем способ его дискредитировать, и вы прекратите финансирование.
— Очень многие считают его чуть ли не героем. Ваше начальство не боится, что кто-нибудь сообщит ему о ваших планах?
— Кто — хотел бы я знать? Об этих планах известно лишь нам двоим, и я совершенно точно не стану ему рассказывать. А вы?
