и много заработать, я больше делать не могу. Не могу, и все. Не потому, что боюсь, что небеса разверзнутся и Бог покарает меня. Это что-то более личное, между Ним и мной».
Подобная перемена взглядов, приводящая к смене профессии, случается также с людьми, у которых работа была связана с высоким уровнем соперничества. С Эмили околосмертное переживание случилось в сорок девять лет, когда она чуть не утонула во время купания в Мексиканском заливе. Она рассказала, как после этого обрела новые ценности и утратила «хищнический инстинкт»:
«Семнадцать лет я была успешным агентом по недвижимости. Но после того случая я оставила бизнес сыновьям и посвятила свою жизнь делам местной лютеранской общины, где я теперь занимаюсь реализацией жилья для престарелых. И могу сказать честно, теперь я каждый день живу полной жизнью и никогда-никогда больше не буду бояться смерти. Ведь она похожа на увлекательное путешествие!
После того околосмертного переживания я стала более способной к состраданию, и у меня осталось глубокое понимание, что гнев и ненависть – неправильные и ненужные чувства. Радость оттого, что я живу, почти полностью избавила меня от тех агрессивных привычек, которыми я так славилась раньше. Хищнический инстинкт добиться хорошей сделки любой ценой куда-то исчез. Заработать побольше денег перестало быть моим приоритетом. Я всей душой сочувствую людям, которые страдают, и хочу помочь им. Как никогда раньше я ценю время, проведенное со своими сыновьями. А ведь прежде я относилась к семейным встречам как к обязанности, и не уделяла им ни минуты больше необходимого. Теперь я понимаю, что материальные блага часто не стоят суеты. И я никогда не упускаю момента показать близким людям, как они мне дороги. Ведь другого случая может и не представиться».
Гордон Аллен, успешный предприниматель и циничный финансист, получил схожий опыт [198], когда в сорок пять лет у него развилась острая сердечная недостаточность. После ОСП он прервал все связи с миром бизнеса и денег и переквалифицировался в консультанта, используя свое новое мировоззрение, чтобы помочь другим изменить свою жизнь.
«Во время ОСП мне дали понять, что все мои умения и таланты, все, чем я обладаю, чем меня так щедро и мудро одарили, предназначалось для более высокой цели, чем то, для чего я их использовал – зарабатывания денег. Смысл был не в этом, а совсем в другом, и теперь мне следует применять их в соответствии с тем предназначением, которое мне будет явлено. Могу сказать точно, что этот момент изменил всю мою жизнь.
Я вернулся оттуда наполненным, вдохновленным. Я чувствовал, будто мое сердце горит, и горит любовью! Когда я покинул свое тело и окунулся в чувство любви, я унес его с собой. С тех пор оно всегда внутри. Оно не пропало и не поблекло.
И я все еще пытаюсь понять, куда это меня приведет. Но я решил, что не стану пытаться удержать ничего из прошлой жизни, из бизнеса или мира финансов, всего такого. Я обзвонил всех людей, которые больше всего страдали оттого, что я собрался бросить работу в финансовой сфере, ведь они не смогут больше зарабатывать деньги с моей помощью. Я звонил и говорил: „Здравствуй, Билл” или „Привет, Джек,” или еще кто-нибудь, – „Это Горди. Помнишь, как…” – „Горди? Слушаю!” – и я прямо слышал, как они напрягались в ожидании, что за этим последует суперпредложение, как им заработать, или еще что-нибудь такое, как в прежние времена. А я говорил им: „Помнишь, когда мы виделись в прошлый раз… Мне не понравилось, как все вышло. По-моему, я бы покривил душой, не признав, что вел себя не слишком красиво. В том, как я с тобой общался, не было любви. Я звоню, чтобы попросить прощения за все плохое, что я тебе когда-либо сделал”.
Хотите услышать в трубке мертвую тишину? Попробуйте это повторить. Сперва – долгое молчание. Потом – неуверенное бормотание, что-то вроде: „Да, может быть. Хорошо…” И на этом – конец».
Интересно, что люди, пережившие околосмертный опыт и утратившие тягу к мирским благам, не отказываются от них полностью. Наоборот, многие говорили мне о том, что, когда потребление и накопление перестает быть главным, это парадоксальным образом усиливает способность по-настоящему наслаждаться материальными благами. Люди не отказывались от владения материальным имуществом, но становились менее привязаны к нему. Они переставали отождествлять себя с тем, чем они владеют.
Однажды Том Сойер, руководитель дорожной службы, тот, которого придавил грузовик во время ремонта, приехал на консультацию ко мне домой. Он вошел, светясь от радости после пятичасовой поездки в «Кадиллаке-Эльдорадо». Правда, машина была подержанная, и все же, с моей точки зрения, она не очень соответствовала образу скромного работяги, который рассказывал мне об утрате интереса к материальным ценностям. Но Том сказал, что не видит противоречия. Он оценил по достоинству роскошные сиденья, ему понравилось вести машину, гораздо больше, чем какую-либо другую до этого. Его целью было не владение вещами, а наслаждение жизнью, всем, чем может наслаждаться живой человек, будь то сладкий десерт или приятная поездка. Вот что послужило причиной покупки старого кадиллака. Но когда через пару лет ему стало сложно выплачивать кредит, он вернул автомобиль с легким сердцем. Дело было не в том, чтобы иметь кадиллак, а в удовольствии от вождения, пусть и временном.
Некоторые люди признавались мне, что околосмертные переживания не только изменили их жизненные приоритеты, но и помогли покончить с деструктивным образом жизни. У Дэна Уильямса в тридцать семь лет остановилось сердце во время наркотической абстиненции. Но ОСП, по словам Дэна, привело к удивительным трансформациям:
«Я потерял все, став зависимым сперва от рецептурных препаратов, а затем от нелегальных наркотиков. Девять раз я оказывался в наркологических клиниках, больше десятка раз получал обвинения в связи с наркотиками, еще больше – с алкоголем. Потом я бросил все попытки протрезветь и вылечиться, можно сказать, я отчаялся жить нормальной жизнью.
И такой пропащий наркоман, без денег и, считай, бездомный, вынужденный красть наркотики, чтобы удовлетворить свою потребность, вдруг превращается в хозяина дома престарелых, где часто сидит у кровати умирающих и находит для них слова утешения. Я до сих пор не могу постичь природу поразительной силы того околосмертного переживания. Его влияние продолжает удивлять и меня, и жену. Это правда было благословением Господним. А когда-то я был заядлым скептиком, который опирался исключительно на логику и научный метод для решения любых жизненных проблем. В духовном смысле я был абсолютно неграмотным и потерянным.
В октябре 2003 года меня в очередной раз арестовали, и тогда наркологи и психологи сказали мне, что после пятнадцати
